Я удивлялся, как быстро Сид все просекла. Кейт была одержима манией преследования. Видела вокруг несуществующие заговоры.
За следующий день после того обеда все еще раз подтвердилось. Кейт позвонила мне на работу. О том, как чудесно прошла встреча, теперь не было и речи.
— Сидни меня сразу возненавидела. — Это были ее первые слова.
— Какая дикость! — возразил я. — Он считает тебя очень милой.
— Она тебе так и сказала?
— Да. Сказала, что ты ей понравилась.
— Врешь. Чувствую по голосу, что врешь.
— Кейт, мне надо идти.
Мы по-прежнему встречались, но теперь реже. А после исчезновения Сид я перестал ей перезванивать — с меня и так было достаточно, — но порой брал трубку, не посмотрев на определитель номера.
— Позволь мне приехать, — говорила она.
Я мямлил что-то невразумительное.
— Просто развлечься ты был не прочь, — заметила она однажды, — а теперь, значит, я тебе не нужна?
Вот такие у нас были отношения.
И сейчас она была на телефоне, а я стоял здесь на кухне, где на полу валялись предметы, сброшенные со стойки, неспособный думать ни о чем, кроме следов крови на дверце и руле автомобиля моей дочки.
— Ты слушаешь? — спросила Кейт.
— Да, — ответил я. — Слушаю.
— Голос у тебя какой-то странный.
— Сегодня был тяжелый день.
— Тебе одиноко?
— Да.
Это была правда, я чувствовал себя очень одиноким.
— Конечно, когда свалилось такое.
— Да, — согласился я.
Мы помолчали.
— Ты ел? — поинтересовалась она.
Я задумался. Заглядывал в холодильник — это точно. Но означает ли это, что ужинал?
— Нет.
— Я привезу что-нибудь из китайского ресторана. И новые DVD.
И я сдался. Потому что был голоден, измотан и страшно одинок.
— Хорошо, приезжай. Только часа через полтора.
— Ладно.
Положив трубку, я посмотрел в окно. До сумерек оставалось еще больше часа.
Я запер дом, сел в машину. Снова съездил к пустующему дому Сьюзен, затем в Дерби. Поездил вокруг, очень медленно мимо автостоянок у заведений фастфуда. Высматривал.
Как всегда, ничего.
Вы думаете, я не знал, что это бесполезное занятие? Что вероятность того, что я, проезжая мимо, случайно увижу дочку сидящей у окна в «Макдоналдсе», ничтожна?
Но мне было необходимо что-то делать.
Я поехал обратно и, случайно упершись взглядом в табличку «Колтер-драйв», не думая, свернул направо. Остановился у обочины, достал из кармана листок с ксерокопией водительского удостоверения Ричарда Флетчера. Он жил на Колтер-драйв, 72. Ближайший дом был под номером 22. Следующий дальше — 24. Я медленно двинулся по улице.
Дом Флетчера стоял в стороне, скрытый за деревьями. Простой, двухэтажный, четыре окна, посередине дверь. Передняя лужайка заросла сорняками. У небольшого гаража громоздились старые шины, несколько ржавых велосипедов, сломанная газонокосилка и прочий мусор. Рядом стоял желтый «форд-пинто», дальше — «форд»-пикап, знавший лучшие времена. У открытого капота осматривал двигатель сам хозяин. Ричард Флетчер. Мерзавец.
Я остановил машину неподалеку. В любое другое время хрен бы у него что получилось. Надо же, какой шустрый. Взял грузовичок прокатиться и загадил навозом. Больше никого не отпущу на пробную поездку одного. Век живи, век учись.
Сейчас я не знал, что буду делать. Мыслить рационально не было сил. Просто вылез из машины и зашагал к гаражу. Откуда-то вдруг появилась серая дворняга. Настороженно провожая меня взглядом, она устало покачивала хвостом.
Я подошел к грузовичку. Ричард Флетчер повернулся, видимо, не понимая, откуда я взялся.
— В следующий раз, когда возьмешь машину на пробную поездку, прежде чем возвращать, не забудь смыть с нее дерьмо.
Теперь он меня узнал. Выпрямился, молча провел рукой по волосам.
— Не думай, что такое свинство сойдет тебе с рук, — продолжил я. — Мы уже сообщили об этом куда следует. У нас не прокатная фирма.
Он пошевелил губами, видимо, пытаясь придумать, что сказать, но так и не нашел слов.
Дверь дома распахнулась, скрипнув на петлях. Флетчер повернул голову. Стоящая на пороге девочка крикнула:
— Папа, иди ужинать!
Девочке было лет десять-двенадцать. Я не смог ее как следует разглядеть. Только заметил металлические скобы для выправления зубов.
— Я сейчас, дорогая! — крикнул Флетчер и повернулся ко мне: — Извините, но я должен идти ужинать с дочкой.
Он направился к дому, поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. А я остался стоять. На душе стало еще тяжелее.