— Пришло письмо из Сиэтла. От женщины, которая работает в приюте. Ну, это такое место, куда могут зайти сбежавшие из дому подростки.
— А как Сид оказалась в Сиэтле?
— Не знаю. Но сейчас мне это безразлично. Лишь бы она была жива и здорова.
— Так позвони этой женщине. Там, кажется, три часа разницы, в минус. Она может быть еще на работе.
— В письме нет номера ее телефона. Я отправил ей ответ, попросил позвонить или прислать номер.
— А как называется этот приют?
— Тоже не написала. Непонятно почему.
— Как ее зовут?
Я глянул на экран.
— Йоланда Миллс.
— Пусти. — Кейт сделала жест, чтобы я освободил место за компьютером. Я встал. Она села в кресло. — Сейчас я найду в сети алфавитный телефонный справочник, и ты ей позвонишь.
Кейт быстро проделала нужные операции.
— Так, давай посмотрим, что мы имеем… Пока ничего. Три Миллс с именем на Й, но ни одной Йоланды.
— Может быть, она замужем и телефон записан на мужа, а она оставила свою фамилию — Миллс.
— Тогда давай посмотрим, сколько у нас абонентов по фамилии Миллс. — Кейт присвистнула: — Ого, их тут больше двух сотен.
Я пытался успокоиться. В ушах стучала кровь.
— Может, подождем ее ответа? — предложила она. — Иначе придется обзванивать всех.
— А если сузить список? Поискать приют для тинейджеров в Сиэтле.
Пальцы Кейт затанцевали по клавиатуре.
— Тут их много, — произнесла она через некоторое время. — Но мужские можно сразу отбросить, и тогда… Приютов для молодежи остается где-то с полдюжины.
Я схватил ручку и записал электронные адреса. Затем повернулся к Кейт:
— Я пойду вниз с ноутбуком Сид и буду звонить по мобильному, а ты здесь звони по обычному. Может, нам удастся ее изловить.
— Хорошо, — согласилась Кейт и сняла трубку.
А я спустился вниз с ноутбуком Сид. Мой дом был оборудован беспроводным Интернетом, так что со связью проблем не было. Набрал на мобильнике первый из пяти номеров, которые появились на экране.
— Слушаю, — ответила женщина.
— Здравствуйте, — сказал я. — Мне нужна Йоланда Миллс. Она работает в вашем приюте?
— Нет. У нас такой нет.
Я поблагодарил и, немного подождав, набрал второй номер. Сверху были слышен голос Кейт. Она тоже звонила.
— Приют «Надежда», — произнес мужской голос.
— Я звоню Йоланде Миллс.
— Повторите, пожалуйста, имя и фамилию.
Я повторил.
— Я знаю здесь всех, — сказал он. — У нас ее нет.
Я снова поблагодарил и разъединился.
— Как дела? — крикнула сверху Кейт.
— Пока никак. А у тебя?
— То же самое.
На кухонной стойке стояли две тарелки с креветками в обжаренном рисе, курицей чоу-мейн, курицей в кисло-сладкой подливке и овощами в кляре. Мой желудок был пуст, но есть не хотелось.
Звонки по следующим двум номерам закончились с тем же результатом. Я начал набирать последний, пятый, но Кейт крикнула сверху: «Тим!» — и я немедленно ринулся к ней.
— Удалось дозвониться?
— Тебе пришло письмо, — сказала она, уступая место за компьютером.
От Йоланды Миллс. Господи, даже не верится!
«Уважаемый мистер Блейк. Спасибо, что ответили. Я, конечно, сглупила, ничего не написала о себе. Я работаю в христианском молодежном центре „Второй шанс“. Он расположен в западной центральной части города. У нас, конечно, есть телефоны, но я все время прихожу и ухожу, потому что в мои обязанности входит организация питания. Так что приходится ездить по магазинам и прочее. Но при мне всегда мобильный. Вот его номер. Можете звонить».
Я тут же схватил трубку и начал набирать.
— А если она какая-нибудь сумасшедшая? — спросила Кейт, когда я нажал последнюю кнопку. — Или мошенница. Сейчас многие пытаются обдурить простаков.
Кейт выступала в своем репертуаре. Когда у меня в трубке раздались гудки из далекого Сиэтла, в тысячах миль отсюда, Кейт добавила:
— Если она заведет разговор о деньгах, о каком-то вознаграждении, это будет знак, что…
Я поднял руку, чтобы она замолчала, ожидая ответа в любую секунду.
Наконец в трубке прозвучало:
— Алло.
— Это Йоланда Миллс?
— Вы мистер Блейк?
Я перевел дух.
— А мы уж начали искать ваш номер в сети. Большое спасибо, что быстро ответили. Вы не представляете, как много для меня это значит.
— Только не знаю, насколько смогу вам помочь. — В ее речи не ощущалось никакого характерного выговора. И возраст по голосу определить было невозможно. Так могла говорить и молодая, и старуха.
— Когда вы видели Сид? — спросил я.
— Кого? Ах да, Сид… Сидни. Наверное, дня два-три назад.