Как только Джефф узнал, что Сид пропала, тут же пришел ко мне с предложением создать сайт. Джефф был компьютерный знаток, хотя сейчас этим вряд ли кого удивишь. Я с благодарностью принял его помощь и даже предложил заплатить, но он наотрез отказался взять деньги.
— Я хочу, чтобы Сид вернулась. Это и будет для меня наградой. — Вот такие были его слова.
— У меня все нормально, — ответил Джефф на мой вопрос о делах.
Голос у него был усталый, но я никогда не видел его оживленным. Он был похож на медведя, только что проснувшегося от зимней спячки, но почему-то не отощавшего.
— Может, ты проверишь сайт? — сказал я. — Нормально он работает или нет.
— Сайт в порядке, — ответил Джефф. — Я проверял его утром. Ваш почтовый ящик в исправности, и все остальное тоже.
— Спасибо. — Я показал на холодильник: — Хочешь, возьми там чего-нибудь попить. Они не все выбросили.
— Сейчас посмотрю. — Он открыл дверцу. Вытащил банку колы, сорвал крышку.
Сверху донеслось восклицание Патти. Опять нецензурное.
— Она не может без этого, — заметил с сожалением Джефф.
Я знал, что его смущают ее грубые манеры. Сам он никогда не ругался, даже не употреблял выражение «черт возьми».
— Да, она особенная, — сказал я.
Джефф на несколько секунд приложился к банке, затем неожиданно произнес:
— Мне давно хочется вас спросить: почему Сидни меня отшила? Чем я ей не понравился? Возможно, она говорила вам, почему не захотела больше со мной встречаться.
Я заставил себя улыбнуться:
— Ты ошибаешься, Джефф, если думаешь, что Сид со мной всем делилась. Во всяком случае, о ваших отношениях она ничего не рассказывала.
Джефф пожал плечами:
— Конечно, как друг я ей вполне подходил. Очень многим девушкам я нравлюсь как приятель. Вот и Патти тоже. Но это меня угнетает.
— Не унывай, Джефф, — утешил его я. — Ты хороший парень, и тебя обязательно полюбит хорошая девушка.
По его взгляду я понял, что он в этом сомневается, но возражать не хочет. Из вежливости.
Мы с ним помолчали с минуту. Затем я сказал:
— Джефф, по-моему, все, что здесь происходит, как-то связано с Сидни. Она попала в беду. Понимаешь?
— Понимаю.
— И я прошу тебя, объясни: что могло заставить ее сбежать?
— Не знаю, мистер Блейк. Честное слово. Мы ведь в последнее время были просто приятели. Вот прежде…
Он не закончил фразу, но я мысленно сделал это за него: «Если бы она не бросила меня, возможно, я бы вам помог. Но скорее всего она бы никуда не сбежала».
— Мне надо идти, — сказал Джефф. — Я просто зашел посмотреть, как у вас дела. Скажите Патти, что я свалил.
— Хорошо.
Она вошла на кухню примерно через минуту.
— Где Джефф? Вернулся в свой цирк?
— Какой цирк?
— Цирк, где такие, как он, медведи, накачанные успокоительным, ездят по арене на маленьких мотоциклах.
— Зачем ты так, Патти?
— Я говорила такое не раз ему в глаза. Он принимает это спокойно. Знает, что я шучу.
— Но все равно так говорить нехорошо.
Она усмехнулась:
— Ничего, переживет. Джефф уже вполне взрослый мальчик. Вы бы слышали, что он говорит о нас, девушках.
— И что он говорит?
— Что мы все грязные потаскухи. Но это тоже шутка. И заводится он знаете когда? Если при нем сказать какое-нибудь не такое слово, ну, например, «жопа», я уж не говорю о чем-то посильнее. Надо же, какой святоша!
— Он и Сид причислял к грязным потаскухам?
— Значит, то, что он причислял к ним меня, вас не удивляет. Верно?
Я не стал ввязываться в спор.
— Патти, согласись, ты иногда выходишь за рамки дозволенного. Я бы никогда не назвал тебя грязной потаскухой, но что могут подумать люди о девушке, которая входит в дом и с ее губ слетают такие грязные ругательства?
Она пожала плечами.
— Но Сидни, насколько мне известно, так не выражается.
— Да, — согласилась Патти. — Она не такая.
— Так почему же Джефф не делает между вами разницы?
Патти подумала пару секунд.
— Думаю, потому что она его бросила. И он злится.
Я кивнул:
— В общем, логично.
Затем Патти начала мне помогать наводить порядок. Мы перешли в гостиную, а потом наверх и проработали так часа три-четыре. Пылесосили, подбирали вещи, раскладывали по местам.
Закончив, мы спустились на кухню и попили кофе.
— Если бы вы знали, — вдруг сказала она, — какое дерьмо мой так называемый папаша!
Патти ушла, и я позвонил Лоре Кантрелл. Объяснил ситуацию. Дочку в Сиэтле не нашел, зато в доме полный кавардак. Только сейчас привел все в относительный порядок. Лора посочувствовала, а после спросила, когда я собираюсь выйти на работу. Я сказал, что во вторую смену, то есть в три.