Я объяснил, что, наверное, оставил тогда в номере игрушку-лосенка.
— Когда дочка вернется, хочу, чтобы он ее ждал.
Вероника понимающе кивнула:
— Пойду посмотрю в нашей коллекции находок.
Я походил по вестибюлю, поразмышлял. Вскоре Вероника вернулась с пустыми руками.
— Вашего лосенка там нет.
— А тот номер сейчас занят? Могу я подняться и посмотреть сам?
Вероника посовещалась с компьютером.
— Так… номер не занят, но ключ кто-то сломал. Пойдемте, я открою вам своим.
— Спасибо, — сказал я.
Она вышла из-за стойки. В одной руке мобильный, в другой — ключ-карточка.
Мы вошли в лифт.
— Не исключено, что какая-то из горничных нашла игрушку и не отдала. — Вероника грустно улыбнулась. — Такое бывает.
— Конечно, — согласился я.
— А вы не думаете, что могли потерять ее где-то в другом месте?
— Мог, — сказал я. — Но мне кажется, она здесь.
Двери кабины раздвинулись. Когда мы вышли в коридор, телефон Вероники зазвонил. Она глянула на определитель и приложила трубку к уху.
— Погоди секунду. — Затем она быстро подошла ко мне и протянула ключ: — Возьмите. Мне очень нужно поговорить.
Я кивнул, а она вошла в лифт с прижатой к уху трубкой.
Попасть в номер не составило труда.
Он был прибран и готов к приему гостей. Разумеется, Милта нигде видно не было. Значит, действительно горничная нашла и решила оставить себе. Игрушка была потертая, ей было много лет, но опять же горничные, наверное, народ небогатый и принести домой дочке игрушку, хотя бы такую, тоже неплохо.
Я обошел комнату, посмотрел под стульями, открыл ящики шкафа. Везде было пусто.
Затем встал на четвереньки и заглянул под кровать. Вот где давно не пылесосили. Шарики пыли были размером с мяч для гольфа.
Под кроватью я обнаружил эротический журнал, пустую сигаретную пачку и даже книгу в мягкой обложке, роман Джона Гришема. А у самой стены вырисовывался небольшой темный предмет. Я потянулся и вытащил его.
Это был Милт. Весь в пыли, но целый и невредимый.
— Вот ты и нашелся, — сказал я, глядя в его глупое лицо. Потрогал правый рог, который наполовину оторвался. — А я уж думал, что потерял тебя.
А затем на меня вдруг навалилась такая безысходная тоска, что я прижал к себе Милта и заплакал как ребенок.
Это продолжалось минуты три, может, чуть дольше. Затем я поднялся на ноги, зашел в ванную, ополоснул лицо водой, вытерся салфеткой и вышел из номера.
Направляясь к лифту с Милтом в руке, я услышал приглушенные тревожные звуки. Кажется, они доносились из номера в конце коридора.
Вскрикивала женщина. Негромко и коротко. Каждые несколько секунд.
Я миновал лифт и направился туда, где кричали. Остановился в конце коридора, пытаясь понять, откуда исходят звуки.
Женщина снова вскрикнула, и стало ясно, где это происходит. Я прислушался.
— Если в следующий опять будет так, получишь больше. — Это говорила другая женщина, злым, раздраженным голосом.
Затем был шум, как будто ударили хлыстом, и женщина снова вскрикнула.
Я решил войти. В этом номере происходило что-то ужасное.
Ключ, который дала мне Вероника, был универсальный. Он подходил к любому замку.
Входя туда, я собирался помочь какой-то незнакомой попавшей в беду женщине, но думал в это время о Сид.
Вставил карточку в прорезь, подождал зеленого огонька. Повернул ручку, вошел.
У кровати стояли две женщины. Одну я знал, это была Кантана, обслуживающая буфет. В одной руке она держала швабру с тонкой хромированной ручкой, а в другой… я пригляделся и увидел, что это автомобильная антенна.
Вторая женщина была одета так же, как Кантана, в форму отеля. Но она стояла на коленях с задранным платьем, и на ее трусах проступала кровь. Она повернула ко мне заплаканное лицо. Это была азиатка лет двадцати пяти.
— Что вам надо? — грубо спросила Кантана. — Как вы сюда попали?
У меня отнялся язык. Я попятился из комнаты, а Кантана продолжала наседать:
— Чего вы врываетесь? Видите, мы разговариваем.
Она с шумом захлопнула за мной дверь, а я встал, не понимая, что происходит.
И в этот момент мой взгляд уперся в шкафчик на стене напротив. На стеклянной дверце была видна надпись «ПОЖАРНЫЙ ОГНЕТУШИТЕЛЬ».
И я заметил, что первое «о» там было почти стертым.
Глава тридцать четвертая
Это было на фотографии, которую мне передали по электронной почте якобы из Сиэтла.
На ней Сидни в своем коралловом шарфике проходила мимо шкафчика с огнетушителем. И первое «о» в надписи было стерто, точно так же как здесь.