Леша очень удачно выбрал время. Никого из нашей компании поблизости не просматривалось, а потому он мог фантазировать без зазрения совести.
— И вот Акулиничева отчаянно завизжала, моля о помощи. Я ринулся вперед, точными ударами сокрушая преграждавших путь монстров. О, Яна, я как раз о тебе рассказываю, — заметив меня, Леша смутился, опустил глаза. – Уточняю подробности.
— Болтун, — заметила я и, не вступая в дискуссию, пошла по коридору.
Мне нужна была Наташа, точнее ее конспект по физике. Обычно Наташа с Маринкой крутились возле буфета, сожалея о лишних калориях и с аппетитом уминая сладкие булочки, но сегодня девчонок там не было. Это показалось мне странным, встревожило, сама не знаю почему. Возможно, во всем были виноваты мои собственные нервы – я постоянно ждала новой атаки тени, а потому любое самое пустяковое событие воспринимала как часть зловещего заговора.
Я поднялась наверх, раздумывая, у кого лучше списать домашнее задание, как вдруг увидела мчавшегося навстречу Вовку Измаилова. Этот тихенький, скромный очкарик давал списывать всем желающим, однако в классе его недолюбливали. Обрадовавшись, я шагнула навстречу Вовке, но остановилась, увидев выражение его лица. Запредельный ужас превратил его физиономию в жуткую маску, от одного взгляда на которую, всех охватывал приступ тихой паники. Я не стала исключением…
— Вовка!
Не обращая ни на кого внимания, он влетел в пустой класс. Почувствовав неладное, я ринулась следом.
— Уходи! – истошно взвизгнул мальчишка. – Уходи!
Меня спасла только отменная реакция настоящей охотницы. Я резко пригнулась, и стул, брошенный рукой хлипкого очкарика, с грохотом ударился о дверь как раз в том месте, где должна была находиться моя голова.
— Вовка, прекрати!
Он не слышал ничего. Его лицо было белым, как мел, руки обрели неожиданную силу. Я увернулась от очередного стула, пробежала между рядами столов, пытаясь загнать Вовку в угол. Взгляд засек очередную странность – хотя в классе был только один источник света – сиявшее за окном солнышко, Вовка Измаилов отбрасывал две тени – одну обычную, а вторую более темную, с искаженными, уродливыми пропорциями.
Все решали считанные секунды – если сейчас черный призрак войдет в душу Вовки, выдворить его оттуда будет делом нелегким. Во всяком случае, я совершенно не представляла, как это делается.
— Оставь его в покое! Я – твой враг! Давай сразимся в честном бою!
Черная тень растянулась во всю стену, у нее не было лица, но, казалось, что она ухмыляется. Еще один стул, а за ним тяжеленный, набитый книгами рюкзак пролетели над моей головой, я нырнула под стол, перекувыркнулась через голову, затаилась в узком проходе между рядами, напряженно соображая, как лучше подобраться к потерявшему рассудок Вовке. В классе стоял жуткий грохот, но почему–то в дверь еще не заглянул ни один любопытствующий. Это настораживало.
Несчастный очкарик был жутко напуган. Похоже, он боялся и меня, и собственной тени. После очередного, брошенного в мою сторону предмета, он ринулся к двери, намереваясь выскользнуть из класса. Не тут–то было! Дверь оказалась надежно заперта – черный призрак загнал нас обоих в ловушку и теперь собирался завершить начатое. Судя по всему, он собирался убить меня руками этого тихони. И все же у Вовки пока еще было две тени, он отчаянно боролся, пытаясь избавиться от черного пришельца. Именно в момент просветления, он и бросился к двери, надеясь выбраться из класса.
В отчаянном прыжке, я дотянулась до мальчишки, сбила его с ног. Оставалось только вырубить его и ждать, что произойдет дальше. Но бить несчастного хилого Вовку мне совершенно не хотелось. Я с силой тряхнула за плечи обалдевшего мальчишку:
— Не сдавайся! Не пускай тень в свою душу! Она уйдет! Обязательно уйдет. Давай, Вовка, ты же сильный!
— Пусти! – в его серых глазах жил ужас. – Он пришел за мной! Он рядом, разве ты не чувствуешь?
— Эй, тень, я вызываю тебя на бой! Хватит лезть к другим людям! Это только наше дело. Выходи! Только ты и я! Ну же!
Тень боялась. Я чувствовала это, но не понимала, почему она не уходит. Обычно тени убегали, избегая встречи с Сестрами. Впрочем, и теперь нервы ее не выдержали. Черное пятно отделилось от Вовки, скользнуло в сторону. Очкарик вздохнул свободно, вытер струившийся по лбу пот:
— Что случилось, Яна?
— Подожди…
Тишина в классе была очень нехорошей – зловещей, вибрирующей. После такого затишья, как правило, происходило что–то жуткое, непоправимое.
— Яна!