«Э, мать. Да ты ревнуешь», - цинично хохотнул внутренний голос.
«При чем здесь «ревнуешь»? - возмутилась Арина, не выпуская из вида парочку, раскачивающуюся в такт медленной мелодии в углу комнаты.
«Конечно, ревнуешь. А значит - не уверена. Либо в себе, либо в мужчине своем».
Арина задумалась. Уверена ли она в Викторе? А в себе? Если бы кто сейчас подошел и задал эти вопросы - не сомневаясь, выпалила бы: «Да!»
А на самом деле? Если заглянуть поглубже? На душе заскребли кошки. Не всё, видимо, ладно в Датском королевстве.
Сделать ещё одну попытку вклиниться в увлеченный диалог любимого мужчины и близкой подруги, желания не было. Пыталась, и не единожды. Снежана ловко переводила разговор на другую тему, Виктор хоть и не оставлял Арину без внимания, но и со Снежаной беседовать не прекращал.
- Хороший у тебя парень, - подошел отец и обнял дочь за плечи. - Любит тебя.
- Ага. Поэтому со Снежанкой весь вечер тусит.
- Аринка, а ну посмотри на меня. Ты чего? Видно же, что он не знает, как от неё отделаться и при этом грубым не показаться. Она же сама к нему липнет. Доча, ты совсем глупенькая у меня, что ли? - отец покачал головой.
«Папка прав. С самооценкой у меня сегодня явно не в порядке. Или не только сегодня», - подумала Арина и прильнула к самому родному человеку на свете. - Папуль, один ты меня понимаешь.
Отец, как в детстве гладил её по волосам и приговаривал: «Ну что ты, ну что ты раскисла, малышка моя. Всё хорошо, всё замечательно».
- Ага, - всхлипнула Арина, глядя как Виктор, поддерживая Снежану под локоток, сопровождает фифочку на балкон.
«Права мама была. Все мужики на красоту женскую падки».
Очень хотелось домой, забиться в угол дивана, накрыться пледом и разрыдаться. Но тут Арина вспомнила Марианну Аракеловну, и как она к отцу липла, а мать скандал на пустом месте устроила. Улыбнулась, чмокнула отца в щеку и весело воскликнула: «Папка, а где вы сладенькое прячете?»
Арина резала торт, а отец доставал кофе, чай, сахар, когда в кухню вошла Ядвига.
- А я как раз иду чайник ставить, пора уже по кофейку или по чайку ударить. Смотри, деточка, какую красоту папа твой купил! - она указала на большой, украшенный взбитыми сливками торт.
Отец гордо улыбнулся:
- «Пешт»!
Потоптался немного и спросил:
-Вы тут без меня справитесь? Я к гостям, а то неприлично их одних оставлять.
- Да иди, иди уж, - улыбнулась Ядвига, а когда он ушел, она по-матерински обняла Арину и тихо сказала:
- Ты на Снежка не обижайся. Вижу, злишься, что с парнем она твоим выкрутасничает, но ты прости её. Может внимания девочке не хватает, может последствия болезни.
- Какой болезни? - резче, чем хотела, спросила Арина. - Наркомании, вы имеете в виду?
Ядвига стразу отстранилась, щеки её вспыхнули.
- А ты не суди, Арина. Не суди. У тебя всё с детства было, что душа пожелает. Отец в начальниках, и связи у него, и деньги. Мать твоя ни дня не работала, ты забот никаких не знала. Семья ваша всегда лучше многих жила. А нам, знаешь ли, доставалось. Может Снежаночка потому и попала в плохую компанию, что я мало времени ей уделяла. Мне дома сидеть не довелось, как маме твоей. Мы с мужем всю жизнь трудились.
Арина промолчала и продолжила нарезать торт аккуратными ровными треугольниками. Спорить бесполезно - у каждого, в том числе и у Ядвиги «своя правда».
Настроение вконец испортилось. И тут в кухню влетела Снежана:
- Я домой! Меня Виктор проводит.
Она с вызовом взглянула на Арину. Ядвига сдавленно ойкнула и тут же затараторила:
- Деточка, зачем домой? Почему домой? Рано же! Может, посидела бы ещё? Сейчас тортик подам, чай у нас хороший, цейлонский, - и тайком покосилась на Арину.
- Я десертик попозже съем, - улыбаясь, ответила Снежана и облизнулась, как кошка, которая увидела сметану.
Их глаза встретились, и Арина мгновенно успокоилась, ощутив свою проснувшуюся силу. Удерживая взгляд Снежаны, она сковала её невидимыми цепями и та замерла, будто шла в кухню, да забыла зачем.
- Деточка, - дернулась было Ядвига, но Арина и её взглядом остановила, затем на торт красноречиво посмотрела, и женщина ни слова не говоря подошла к столу и принялась методично раскладывать куски на чайные блюдца, цветастой горкой стоявшие возле заварного чайника. Двигалась механически, а глаза её были пустыми, как заброшенный дом, в котором лет сто никто не жил.
Девушка перевела взгляд на застывшую в дверях красавицу. В голове послышался шум набегающей на берег волны, шелест гальки, где-то вдалеке резко вскрикнула морская птица.
«Проводите меня домой, Виктор! Ну, пожаааалуйста. Я боюсь ходить поздно вечером одна. Вдруг, украдут?»