- А где мы?
Женщина молчала и только смотрела на него выжидательно.
До Виктора начало доходить.
- Постойте, мы что, в мире мертвых? И я?
- И вы, Виктор, и вы. И я.
- Нет, нет, нет. Не верю. Что за ерунда? Я совершенно точно жив.
Он потопал ногами, поприседал, изобразил руками «мельницу».
- Видите?
Женщина кивнула головой и слегка улыбнулась:
- Да тут все такие... живые.
Неожиданно Виктор вспомнил домик в горах, соседского кота в панике улепетывающего к выходу и медведя... Боже, да тот зверюга напал на него! За ногу хватанул. Точно! Артерию, кажется, порвал, и Виктор думал, что конец ему. А всё, слава богу, обошлось. Виктор задрал футболку и наклонил голову, пытаясь рассмотреть шрамы.
«Они точно должны быть. Медведь не слабо приложил меня когтями, я отлично помню».
Шрамов не было. Он осмотрел и правый бок, и левый. Еще раз потопал и поприседал.
- Я сплю? - спросил он женщину, с пониманием следящую за его ужимками.
- Нет, Виктор. Вы умерли, - ответила она просто. - Пойдемте, пройдемся. Осмотритесь, с людьми познакомитесь.
«Всё-таки сплю. Иначе и быть не может»,- сделал вывод Виктор и, оттопырив локоть, галантно предложил женщине взять его под руку.
Та кивком поблагодарила, и они двинулись к темнеющему в туманной дымке лесу.
- Арина, ваша правнучка говорила, что вы застряли в мире мертвых.
- Совершенно верно.
- Но вы - живая. В смысле, вы не умерли. Я правильно понимаю?
- Да, Виктор, всё так.
Они не торопясь пересекали поле, и Виктор никак не мог понять, какое сейчас время суток - то ли ранний вечер, то ли хмурый день, то ли неприветливое утро.
- И раз вы живая, значит, вас можно спасти и забрать отсюда?
- И тут вы правы.
Виктор облегченно вздохнул.
- Хоть это и происходит во сне, мне все же приятно знать, что и меня тоже можно извлечь из этой обители мертвецов.
- Вас - нельзя. Меня можно. А вас, увы - никак.
- Это почему же?!
- Я живая. А вы - покойный. Вас задрал медведь, к моему великому сожалению. Насмерть. Я знаю, вы - хороший человек, раз вас любила моя правнучка. Но, так случилось. Мне очень жаль. И я удивлена, почему вы меня до сих пор видите и слышите. Все эти мертвецы, как вы их назвали, - она неопределенно махнула рукой куда-то в сторону, - меня совсем не замечают.
«Какой-то неинтересный сон становится, надо просыпаться», - забеспокоился Виктор и прислушался к себе. Может, он в туалет хочет? Сгонять по нужде - отличный повод пробудиться и покинуть эту женщину, ведущую ужасные разговоры и не желающую подружиться с ним. А ещё прабабушка называется!
«Вас нельзя спасти!» Какая добрая женщина! А ничего, что правнучка с разбитым сердцем где-то страдает? Кстати, где она страдает-то?
- Арина, а вы Аришку мою видите?
- Сейчас? Сейчас не вижу. А обычно - да. Присматриваю за ней.
- А почему сейчас не видите?
- Кто его знает. Иногда, только что была, и уже нет её. Может в Ариномир уходит, может ещё куда.
- В Ариномир? А что это?
- Я не знаю, как она зовет, но я именно так своё место называла. Вы разве никуда не сбегаете, когда плохо на душе, или подумать надо, чтоб никто не мешал, или решение важное принять?
Виктор задумался.
- Когда маленьким был, то скучал по родителям сильно. Они часто в экспедиции уезжали. И тогда я придумал себе домик на острове. И все там было, как мне нравилось. Когда совсем плохо становилось, я туда ходил иногда.
- Это и есть ваш «Ариномир», - уверенно произнесла женщина. - Хотя скорее «Викторомир».
Она снова улыбнулась.
- Вы думаете, Аришка тоже в каком-то своем месте сейчас?
- Уверена.
Они помолчали.
- А там что? - Виктор указал на скопление чумов на опушки леса.
- Стойбище эвенков. Отец мой тут живет. Он давно умер.
- Ах, да! Тут же все покойники собрались. А своего отца я могу увидеть? Его тоже в живых нет.
- Не знаю.
- Потому что он похоронен не здесь? Или почему?
Женщина остановилась, повернулась к нему лицом и, гладя в глаза сказала:
- Ты можешь встретить своего отца здесь, в Буни, только если веришь, что можешь.
Она развернулась и пошла дальше, совершенно не интересуясь, идет за ней Виктор или нет. Тот секунду-другую постоял и поспешил вслед.
- А если верю?
- Значит - встретишь.
Неожиданно что-то невидимое дернуло Виктора за ноги, свалило, протащило по земле метра три, отпустило, снова схватило. Он то исчезал из поля зрения женщины, то появлялся на том же самом месте. Его руки, цепляющиеся за торчащие из земли траву и стебли незнакомых растений, испарялись и появлялись вновь, то же самое происходило с остальными частями тепла. Резкая боль пронзила грудь, он застонал, но боль тут же ослабила хватку. Не увидев левой ноги, Виктор закричал от страха, но конечность материализовалась, точно услышав этот отчаянный вопль, зато скрылась из вида середина туловища и, извернувшись, Виктор с ужасом увидел свои ноги, лежащие немного поодаль, но секунду спустя и они заняли положенное место.