Глава 2.
«Привет новый мир! Меня зовут Арина Лебедева. И я снова перешла на другую линию жизни, только вот, не помню зачем», - этими словами светловолосая молодая женщина в теплом сером свитере и меховых унтах могла бы поприветствовать себя в новой реальности, но ей было не до реверансов.
К неприятным послепереходным ощущениям добавилось тревожное чувство случившейся ошибки.
На первый взгляд в этот раз всё прошло как обычно. Арина выпрыгнула из заплыва, открыла глаза. Пульс зашкаливал, дыхание сбилось, воздуха не хватало, будто она действительно долго пробыла под водой. Всё как обычно при перемещении на новую линию жизни. Но что-то совершенно определенно было не так. Понять бы, что именно.
«Это ещё что за обалдемонотропическое местечко?».
Дурацкое слово из нелюбимого Ариной детства пришло на ум неожиданно и еще больше разозлило её.
Она сидела на полу и пыталась сообразить, куда попала. Острый запах собственного пота раздражал. Колючий свитер неприятно царапал шею, влажная челка прилипла ко лбу, щекотная струйка скатилась между лопаток. Тело зудело и чесалось. Что-то острое упиралось в поясницу, ноги затекли. Было жарко, как в тропиках.
Арина встала, придерживаясь рукой за стену, осторожно размяла ноги, осмотрелась. Чужая неприветливая комната, будто недовольная старуха, закутанная в темную шаль лиловых сумерек, поджав губы, неприязненно уставилась на самозванку черными углами. Призрачные очертания мебели выплывали из липкого сумрака. Сквозь не до конца задернутые шторы слабо пробивался рассеянный свет.
Что за странное место? Куда её забросило?
Арина ощупью двинулась к окну, отдернула в сторону пыльные полотнища, пахнущие нафталиновой старостью, и толкнула скрипучие оконные рамы наружу.
За окном простиралась ночь. В темном свинцовом небе неподвижно висела луна, плоская, точно нарисованная и такая бледная, будто её только что вырвало.
В холодном сиянии ночного светила Арина увидела заброшенный палисадник с колченогой скамейкой и засохшие кусты, похожие на картонные декорации к буржуинскому празднику Хэллоуин.
Влажная духота сладко пахла цветущей акацией. На ум Арине пришли строки забытой песни из детства: «Дурманом сладким веяло, когда цвели сады».
Боже, ну какие ещё сады?
Нет, что-то определенно пошло не так.
К сильному аромату благоухающей акации примешивался едва уловимый запах застоявшейся воды и тины.
«Болотом, что ли, воняет» - подумала Арина и тут же где-то неподалеку весело заквакали лягушки.
Два раза ухнула сова. Подал голос чей-то пёс, к нему присоединилось ещё несколько.
Звуки, привычные для деревенского жителя. Но Арина была девушка городская, сельскую жизнь не любила и в деревню не ездила.
Всё здесь было неправильным. И запах цветущей акации неправильный, и уханье совы, и лягушки эти дурацкие.
Где-то, на каком-то отрезке заплыва произошел сбой. Узор в калейдоскопе Вселенной сложился, но не тот и не там. И дело было не только в акации.
«Нужно выбираться из этой избушки на курьих ножках» - решила Арина, перекинула ноги через подоконник, и спрыгнула на землю. Искать дверь у неё не было ни малейшего желания.
Она быстро обошла мрачный деревянный дом, в свете луны казавшийся черным и вышла к распахнутой настежь покосившейся калитке, которая, как поднабравшийся гуляка повисла панибратски одной петлей на щербатом частоколе.
Душно, просто сил нет. Арина на ходу стянула через голову свитер, завязала его рукава на пояснице, заправила выбившуюся голубую футболку с надписью «never give up» в линялые «левисы» и вышла за калитку.
Перед ней раскинулась тихая деревенская улица. Нигде ни огонька, в чернильном небе ни звездочки. Только луна освещает дорогу.
С обеих сторон темнеют низкие одноэтажные строения - то ли сараи, то ли коровники. За ними пустота.
Где-то снова залаяли собаки, уныло замычала буренка.
Всё выглядело ненастоящим, бутафорским, как в компьютерной игре с плохой графикой. Даже звуки напоминали записанную заранее фонограмму.
«Какое милое местечко», - подумала Арина.
Вдоль по улице кубарем пронесся свежий ветерок. Подпрыгнул, чмокнул девушку в пылающую щеку, шепнул: «Пойдем со мной, детка!» и укатился вперед, показывая дорогу.
И то верно. Не стоять же здесь всю ночь.
Арина уверенно зашагала вдоль улицы.
Нужно обязательно вспомнить, что заставило её совершить заплыв. Сразу после «заплыва» - так Арина с самого детства называла переходы на другие линии, у неё иногда случались кратковременные нарушения памяти. Процесс ассимиляции в новой реальности происходил быстро. Но, во время наложения старой реальности на новую, Арина чувствовала некоторое раздвоение: то не могла воспроизвести в памяти, утренние события, то вдруг, вспоминала эпизоды, которые, в принципе, помнить не должна или которые с ней никогда не происходили. Раньше это пугало и раздражало, потом она привыкла.