Это были самые счастливые моменты детства Арины. Семейные ужины, походы в кинотеатр в солдатском клубе, домашние концерты, игра в детское лото....
Девчушка чувствовала себя на седьмом небе. Ах, как она любила папины выходные и отпуск!
Когда отец уходил на службу, всё сразу менялось. Мама становилась грустной и серьезной. А если глава семьи уезжал в командировку, мама изводила дочь придирками.
И ноги у Арины короткие, и попа тумбочкой, и волосы непослушные и неряха она невозможная, и всё делает не так.
Доведет до слез, а потом жалеет, обнимает, прощения просит, плачет. Говорит, что это у неё «от нервов» и оттого, что «папа её совершенно не понимает».
Колючки незаслуженных оскорблений от самого близкого человека, как репей цеплялись за неокрепшее сознание, приживались там, давали всходы, и думала Арина, что она «неудачный ребенок», что не оправдала она маминых надежд и ожиданий. Но верила, верила, что если будет послушной, станет хорошо себя вести и помогать маме, то мамулечка её полюбит и разглядит какая она умница.
На дворе стояла золотая осень, приближался шестой день рождения Арины, когда они переехали из маленького двухкомнатного домика в новый просторный особняк из пяти комнат, стоявший на краю военного городка, прямо на опушке бескрайнего леса.
На заднем дворе, обозначенном воткнутыми в землю колышками, были разбиты грядки, там же примостился сарай для дров, а у крыльца росла высокая старая лиственница.
Как только расставили мебель и разложили вещи, мама выдвинула условия.
-Валерий! Я требую, что ты поставил нормальный забор. Лучше всего железный. Мне Аринку на улицу страшно выпускать! Вдруг, медведь? Я и сама боюсь в огород выйти!
Арина тут же представила себе, как из леса выходит огромный медведь и нападает на маму или на неё. Медведя она боялась, хоть и не видела его никогда, только на картинках в книжках.
- Свет, ну что ты такое говоришь? Только Аришку пугаешь. Какой медведь? Что ещё за железный забор? Может сразу бронированный? Ты же знаешь, что там не лес, а склад. Сто метров пройти, а дальше и часовой с оружием, и ограждение. По всему периметру городка посты, бойцы с автоматами нас охраняют. Всё в порядке, мой цветочек, не волнуйся.
Отпраздновали новоселье, созвали гостей, накрыли стол и всё хорошо шло, пока Марианна Аракеловна, нарядившаяся в новую красную шляпу, размером с небольшой аэродром и малиновое платье выше колен, не выпила лишнего и не начала открыто флиртовать с папой. Она приглашала его на все медленные танцы, томно клала ему голову на плечо, не обращая внимания на съехавшую набекрень шляпу и громко смеялась.
Супруг Марианны Аракеловны, маленький щуплый мужичонка лет под пятьдесят напрасно пытался увести супругу домой.
Богатырской рукой она раз за разом отодвигала его в сторону и строго басила: «Уйди, Иннокентий, не видишь, я занята?».
Это окончательно вывело из себя Аринину маму. И хоть вида она не показала, но записала Марианну Аракеловну в разряд личных врагов, а сразу после ухода гостей закатила скандал.
-Да как она посмела! Армянка усатая! Усы как у таракана, а туда же, чужих мужей лапать. Красавица нашлась! Бегемотиха толстая! А ты тоже хорош. Улыбался ей, танцевать кидался! На родную жену тебе наплевать, тебя на слоних потянуло?
Папа лишь устало морщился, и вяло отвечал:
-Свет, ей Богу, чепуху говоришь. Что мне выгнать ее надо было?
Ругались родители всё чаще. Начинала, обычно мама. Папа её сначала успокаивал, пытался обнять или поцеловать, но мама выворачивалась из его объятий и продолжала гневным голосом что-то говорить, говорить, говорить. Иногда папа не выдерживал, и начиналась ссора.
На этом моменте родительских «грызучек» Арина обычно отключала слух и ускользала в место, которое она назвала Ариномир, и где всегда было солнечно и тихо. И никаких «грызучек».
Под высоким крутым обрывом там текла широкая синяя река, а на светло-зеленой лужайке смешно подкидывая зад, прыгали пушистые белые кролики.
Когда ссоры родителей сходили на нет, Арина возвращалась в реальный мир.
Через несколько дней после злополучного новоселья кое-что произошло.
В воскресенье после обеда, когда родители, снова поругавшись и кое-как помирившись, прилегли отдохнуть, Арина вышла на крыльцо поиграть с куклами и вдруг услышала: «Арина! Арина! Иди сюда!»
На опушке леса стояла Снежана и махала ей рукой.
Снежана, смугляночка с черными, как маслины глазами и смешными кучеряшками, была её лучшей подругой. Родились они со Снежаной в один год и познакомились в детском саду.