Тем временем шаман вышел из чума и подошел к импровизированному загону (курекану), построенному тут же, рядом с чумом. Три прекрасных белых оленя пугливо косили по сторонам большими влажными глазами. Шаман подошел к крайнему рогачу, стал оглаживать колотушкой, потом опустился перед ним на колени. Олень попятился и уперся упругим задом в деревянную перегородку.
- Элкэт, элкэт, спокойно, - приговаривал молодой парнишка, держащий оленей под уздцы, и ласково гладил умных животных.
Зрители продолжали петь:
«Хэгэй, хэгэй, хэгэй-е-е-е...
Эгыркэрвун, куӈакарвун демудерэ,
Ичэткэллу, омолгилвун, хунадилвун манавдяра,
Он дюлэски дуннэду бу билдеӈэвун,
Он итыва эвэдывэ ӈэнэвулдеӈэвун...
Хэгэй, хэгэй, хэгэй-е-е-е».
Шаман подошел ко второму оленю, затем к третьему. Перед каждым он опускался на колени, трогал колотушкой и что-то тихо, нараспев приговаривал.
Виктор толкнул Ивана в бок:
- Объясни мне, что он делает?
Иван прервал самозабвенное пение и пояснил:
- Зовет души оленей из Кутурука, мира нерождённых оленей. Чтобы приплод в новом году был большой и много оленей народилось.
Шаман вернулся в чум, передал бубен и колотушку помощникам, а те снова разогрели инструменты над огнем.
Где-то сбоку послышался шум и в толпу зрителей ворвались ряженые в костюмах зверей. Кого тут только не было: олени, медведи, волки, лисы, зайцы, куницы, песцы. Некоторых Виктор и угадать не смог.
Весь этот зверинец пел и кружился лихим хороводом, увлекая за собой стоящих рядом. Кто-то схватил за руку и Виктора, он глазом не успел моргнуть, как уже выписывал круги вместе со всеми, чужие лица мелькали перед ним, пахло тлеющим багульником и ещё чем-то незнакомым, голова кружилась, а ноги сами отплясывали под ритмичные удары колотушки. Вот хоровод распался, и юная девушка в песцовой шапке подала Виктору глиняный кувшин: «Пей!».
Виктор отхлебнул. Вкус у напитка оказался приятным: отдавал брусничным листом, хвоей и ещё чем-то, в чем Виктор не смог так сходу разобраться. Он отхлебнул еще и еще. Голова закружилась, стало весело. Захотелось петь, плясать, полететь в небо, высоко-высоко. Виктор ринулся в толпу, его тут же подхватили, закружили....
Иван выдернул довольного Виктора из людского водоворота:
-Ты, брат, осторожнее. А то с непривычки пойдешь не туда.
- В смысле «не туда»? - Виктор глупо улыбался, но ничего не мог поделать с лицом. А ноги, независимо от его воли продолжали притопывать и просились в пляс.
Иван ничего не ответил, серьезно посмотрел на бизнес-партнера и крепко взял за локоть.
-Не ходи без меня никуда.
-А то что? Забл..., заблужусь?- спросил Виктор непослушным языком, и попытался скинуть руку Ивана, чтобы тот не мешал ему присоседиться к веселью.
Как сквозь пелену он видел старого шамана, машущего руками.... или то были крылья? Железные перья на рукавах звенели, а может, это звенело у Виктора в голове. Небо и земля вертелись, Виктору казалось, что он ходит вниз головой. И Иван так ходит, и все люди. И олени в своем загоне стоят, упираясь рогами в землю. Подкатила тошнота, но Виктор с ней справился. Задышал глубоко и часто.
- Смотри, сейчас самое главное начнется, - пытаясь перекричать поющую толпу, Иван повысил голос.
Виктор осоловело, как в замедленной съемке повернул голову направо и увидел, как шаман бьет в бубен и выкрикивает:
- Дэгилим! Дэгилим!
«Странное дело, оказывается, я знаю эвенкийский», - удивился Виктор.
И в самом деле, он прекрасно понял, что шаман кричит: «Полетели! Полетели!».
А его помощники ответили: «Аракукан! Аракукан! (потише, потише!)».
«Какой хороший и легкий язык», - обрадовался Виктор, не замечая, он смеётся и кружится на одном месте. Рядом смеялись и кружились мужчины, женщины, дети. Или все они стояли на месте и ему это лишь казалось?
Ивана видно не было, но Виктор не переживал. Какой Иван! Ведь так хорошо на свете жить!
Шаман затянул песню-прошение. Он просил Хозяйку Вселенной - Энекен Буга - дать своим детям здоровья, плодородия, изобилия.
«Пусть тайга наша промысловыми зверями полнится, пусть олени наши, как муравейник, шевелятся», - пел шаман.
«Энекэн Буга, си мевачи, си кутучи окин-да бичэс, мунду, хутэлдуви, окин-да бэлэдечэс», - подпевали хором гости праздника.
Виктор тоже подпевал. Надо же, он, оказывается, и песни эти знает!
Вот шаман начал помахивать бубном.
«Это он души животных в бубен ловит», - догадался Виктор.
Шаман «наловил» полный бубен душ зверей и птиц, отнес к чуму и начал вытряхивать живность на землю.
Стоявшие рядом женщины ловили домашних оленей и отгоняли их направо, в сторону загона. Там оленей поджидали дети с мешочками соли в руках. Цокая языками, они подманивали животных и загоняли в курекан.