Я напряг воображение и прокрутил заново все случаи явления потусторонних сущностей. Особенно подробно остановился на ночной поездке и на том моменте, когда я проник в параллельный мир теней. Сивилла удовлетворённо качала головой. Спица уже готова была вырваться из её рук.
– Давай-ка также представь тот знак, который сущность нарисовала одному из вас на листе фанеры. Я так понимаю, он может сыграть ключевую роль…
Да, она многое видит. Я почему-то забыл нарисовать его в своём воображении. Надо вспомнить тот момент, когда Грин пробовал свои сверхспособности. Но все детали ускользали от меня. Словно они боялись выйти на передний план. Тогда я потянулся к потайной комнате в памяти, где хранился огненный символ. Но и он не дался мне в руки. Боль сдавила виски.
– Не отступай, пытайся вспомнить, нам нужны подробности, – холодно и спокойно произнесла Сивилла. В другую руку она уже взяла распятие. Спицу знахарка больше не держала двумя пальцами. Она зажимала её в ладони. И то еле справлялась. Спица тянула руку Сивиллы то вверх, то вниз, то пыталась описать круг в воздухе.
Руки ниже локтя были холоднее льда. Казалось, что и изо рта идёт пар при дыхании. Не отвлекайся, Марч! Нужно вспомнить… Там вроде бы имелась часть зубчатого ключа. Стоило мне представить его, как ноги скрутило судорогой. Сивилла, заметив это, поспешила перекрестить меня и дотронуться до лба распятием. Боль отпустила. Чуть ниже зубчатого ключа располагалась деталь, похожая на шапку шута. Чем больше я представлял увиденный символ, тем отчётливее он всплывал передо мной. Всплывал и начинал дышать жаром, разогревая все мои конечности. Последними из тёмных уголков сознания вынырнули кресты тамплиеров. Все три части завращались вокруг друг друга и соединились в одно целое, являя знак, оставленный тенью Грина на листе фанеры.
– Очень хорошо, Марч, – похвалила меня Сивилла.
Марч? Мы не говорили ей своих имён…
– Сейчас не говорили, но во сне представились. А я запомнила, – прочитав мои мысли, ответила знахарка. – Теперь вернись к самому обряду. Мысленно опиши его последовательность. Я не очень чётко всё вижу.
Это будет совсем нетрудно. Я выдохнул и опустил голову, отматывая воспоминания на первый вечер, когда мы приехали в дом Вурсов. Однако с концентрации меня сбил свет, который внезапно потускнел внутри горницы знахарки. Наши тени (моя и Сивиллы) стали совсем тёмными. Они неподвижно лежали на полу. Лишь спица вела себя всё так же хаотично.
«Не стоит заходить так далеко, М-м-м-а-а-арч, – голос ворвался внутрь головы, мельтеша в ней и расталкивая другие мысли. – Ты ставишь под опасность её».
Я отмахнулся от назойливого голоса, но головы не поднял. И не зря. Позади тени знахарки появилась ещё одна тень. Того самого карлика, который уже не раз являлся нам. Он подошёл вплотную к тени знахарки и смерил её взглядом с ног до головы. Потом подпрыгнул на правой ноге и стал чуточку выше. Потом на левой, добавив ещё десяток сантиметров. Когда же тень карлика поравнялась с тенью знахарки, рука сущности без промедления схватила тень Сивиллы за горло. Женщина выронила спицу и распятие, схватившись за горло. Я хотел было броситься на помощь, но она прохрипела, чтобы я оставался на своём месте.
– Назови себя, демон! Явись нам! Именем Господа Бога! – на шее знахарки проступили синяки, принявшие форму пальцев. Тень сущности душила Сивиллу двумя руками. Женщина закатила глаза и что-то прошептала себе под нос. В ту же секунду я почувствовал, как в воздухе запахло ладаном. – Отче наш…
Тень сущности разжала тиски и отпрыгнула в сторону, обосновавшись в темном пятне, отбрасываемом одним из книжных стеллажей.
– Я не боюсь слова Господня, – эту фразу услышали все в горнице знахарки. Существо говорило басом, отделяя каждое слово от другого.
– В ком из этих людей ты находишься? – перешла на крик Сивилла, поднимая с пола спицу и распятие.
– Ха-ха, – зашлось существо в истерическом смехе. – Я ни в ком из них. Я пришёл из теней. И уйду туда обратно. Только прежде заберу их с собой.
– Назови своё имя, демон! – продолжала задавать вопросы Сивилла.
– Ты никто, чтобы спрашивать моё имя! – рассвирепел демон. Его тень затопала ногами и затрясла удлинёнными руками. И горница отреагировала на его гнев. Стёкла в книжных стеллажах громко звякнули и осыпались мелкими осколками на пол. Немногочисленные иконы внутри них вспыхнули ярким пламенем. Огонь за секунду сжёг их дотла. Закололо и мою правую кисть. На запястье проступил кровавый знак, который я совсем недавно представлял по просьбе Сивиллы. – Надо мной ни у чего нет власти.