— Вы одна работаете в зале?
— В том-то и дело, работаем посменно, но — по одному. — Юлия Петровна совсем успокоилась, и Соснин подумал, что если за ней что-то и есть, то совсем не связанное с делом, по которому он пришел. В самом деле, не будет же она у себя книги красть.
— Значит, по вашему мнению, похититель сидит в читальном зале и периодически выходит, чтобы попасть к полкам в отсутствие вас или сменщицы.
— Наверное, так.
— Ну, и как обнаружилась пропажа: сразу или спустя какое-то время?
— Порядок такой. Заказанную книгу абонент сдает в тот же день очень редко. Обычно просят оставить на полке на несколько дней.
— И сколько дней книга ждет своего читателя?
— Бывает, два-три дня, иногда больше.
— А иногда он вообще уже к ней не возвращается?
— Совершенно верно. У нас существует срок — пять дней, после чего мы сдаем книги в хранилище. Вот тут-то и обнаруживается пропажа.
— Много книг пропало?
— Да как вам сказать, штук тридцать пять — сорок, но, как правило, все очень ценные.
— И все же, каков круг интересов у похитителя или похитителей?
— Вы знаете, мне кажется, здесь действовал один. А круг интересов обычный в таких случаях: книги по искусству, религии, зарубежным странам.
— Юлия Петровна, почему вы сказали в прошедшем времени?
— Дело в том, что в последнее время наступило затишье.
— Может, заболел? — улыбнулся Соснин.
— Я не злая, но, дай бог, чтоб его, надолго, как говорит моя мама, парализуй разбил.
— Ну это слишком кровожадно.
— Вовсе не слишком. Знаете сколько крови выпил у меня этот жучок! Выговор влепили, раз. Путевку в Болгарию не дали, два. А я, между прочим, до этого в передовиках ходила и — нате вам!
Соснина заинтересовал порядок, который существует для прохода в зал научных работников. Юлия Петровна пояснила, что для этого нужно сдать ей читательский билет и контрольный талон. Однако на вопрос Николая, можно ли попасть в зал без этих документов, Юлия Петровна замялась: вообще-то можно. Ну, а на талоне какие данные заполняются? Оказывается, номер читательского билета, фамилия и дата посещения библиотеки.
Соснин посмотрел на стол, на мягкой подушечке лежал штемпель «сдано». Интересно, подумал он, но штамп можно поставить на контрольный талон самому, пока завзалом отлучилась, и затем спокойно сдать на выходе из библиотеки. Предположим, этот жучок — читатель библиотеки, значит, у него есть читательский билет. Станет ли он заказывать книги на свой номер, чтобы потом их унести? Вряд ли. Но тогда остается одно: он — вольный «художник», и в период отсутствия библиотекаря гуляет между полок, выбирая себе издания по вкусу. На выходе сдает контрольный талон, а книга — под рубашкой или пиджаком. Постой-ка, есть одна психологическая задачка: будет ли он свою фамилию и номер читательского билета писать в талоне? Скорей всего — нет. Береженого бог бережет. Тем более, что запись в талоне не сверяют с читательским билетом, не исключено, что он писал вымышленную фамилию и номер читательского билета. Молодец, Коля! Давай, жми серым веществом на жучка. Ату его! И что, каждый раз одну и ту же фамилию писал? Дудки! Разные он писал, родненький мой, разные, чтобы следы запутать. Но тогда он у меня в кармане. Так сразу и в кармане? Не слишком ли самоуверен ты, братец мой? Нет, не очень, в меру, потому что я его по почерку высчитаю. А где возьмешь эти талоны, сколько времени они сохраняются? И вообще, майор, вы себе представляете на минуточку объемчик работки? Ага, не очень. Это хорошо, спесь с тебя быстро слетит. Но другого пути пока нет...
— Юлия Петровна, а у кого и как долго хранятся контрольные талоны? Мне бы их за полгодика, если можно, пасьянс разложить, — пояснил Соснин. — И еще. По возможности, желательно отдельную конуру, пожалуйста, чтобы никому не мешать. Директор в курсе.
Через четыре часа, одурев от сортировки, Соснин нашел пять контрольных талонов с разными номерами читательских билетов и разными фамилиями, но заполненные одной рукой.
На следующий день вместе с Борисом Михайловичем Каплуном они до обеда изучали читательские карточки и нашли — все тексты контрольных талонов выполнил Флегмонов Василий Андреевич, научный сотрудник одного НИИ. Читательский билет 2и-841. Его адрес, служебный и домашний телефоны были здесь же.
Гринкевич открыл калиточку и осторожно вошел в крошечное пространство за оградой, поставил сумку, аккуратно подмел землю вокруг могилы, сменил воду в банке с цветами и тяжело опустился на маленькую скамеечку. Нет, пока памятник не поставим, здесь порядка не будет, жаль, что сейчас его устанавливать нельзя. Но он уже съездил на мраморный завод в Газалкент и присмотрел камень — стелу лучше заказать белую, в середине будет портрет, надпись он тоже знает, какую сделать. «Дорогому, незабвенному Алешеньке от мамы и папы».