«Ого, — мелькнуло у Арслана, — горячо. Опять у нас на горизонте появляется Игорь».
— Он записал мои анкетные данные, — продолжал Шералиев, — ну, в общем, те, которые нужны для прав. Мы договорились встретиться на следующий день у ЦУМа для того, чтобы я передал ему фотокарточку... Я все честно говорю. — Убедившись, что Арслан не высказывает недоверия к его словам, продолжал: — Передал я ему на следующий день свое фото, и он еще записал мой телефон, сказал — позвонит через пару дней. Через три дня Игорь позвонил, сказал, что все готово. Мы опять встретились у ЦУМа и Игорь вручил мне новенькие права, а я отдал ему 400 рублей за них.
— Когда же вы договорились о цене?
— А это сразу, когда познакомились. Я все честно говорю.
— Скажите, смогли бы вы опознать Игоря?
— Наверное, — он немного подумал и уже уверенно сказал: — Смогу.
— Не было ли у Игоря каких-то особых примет? Ну, например, какой-нибудь шрам, или...
— Точно, есть, — обрадованно прервал Арслана Шералиев. — Знаете, на щеке, ближе к уху.
Итак, снова Игорь, размышлял Туйчиев, расхаживая по кабинету после того, как за Шералиевым закрылась дверь. Словесный портрет совпадает. Как и с Ермаковым, встреча состоялась в июле. Что это — пик деятельности Игоря? Ведь Манукян держит автодром под пристальным вниманием, но Игорь почему-то не появляется. Почему? Затаился.
А не залег ли он на дно потому, что в поле зрения следствия попали поддельные права? Но откуда ему это знать? Как откуда? Гринкевич... Похоже, что так и есть. Да, Гринкевич для нас пока задача со всеми неизвестными... Хорошо, пусть так, но если изготовление прав поставлено, так сказать, на промышленную основу, иначе собственно и не может быть, невыгодно... Так, так, стало быть, невыгодно простаивать. Видимо, есть уже готовые права, ожидающие сбыта... Что ж, жажда наживы наверняка окажется сильнее чувства опасности и... Ясно, автодром... Именно он может оказаться тем золотым ключиком, которым мы откроем нужную дверь. Придется Манукяну взбодриться.
— Вам не кажется, что успехи, которых я беспрерывно достигаю, позволяют мне, несмотря на жару, самому справиться с этим делом? — в голосе Манукяна явно проклевывались издевательские нотки. Он, как всегда, был доволен собой и не очень скромно требовал публичной констатации начальством своих выдающихся качеств.
Но начальство не спешило воздать должное. Оно долго изучало бумажку с номером телефона соседки Галимова, а потом, наконец, снизошло:
— Что и говорить, Женечка. Рука у тебя легкая. Возможно, ты и справишься один с делом, но ты пока не следователь, а, значит, и доказать не сможешь, — подразнивал его Арслан. — И вообще, что за манера — ходить гоголем по управлению? На тебя жалуются, говорят, не здороваешься, смотришь куда-то в пространство и никого не видишь. Или ты воображаешь, что между тобой и истиной установились интимные отношения и поэтому можно не отвечать на приветствия товарищей? — тон Туйчиева стал строг.
— Ну, вот и благодарность за мои старания, — вздохнул лейтенант. — Так я же не нарочно, Арслан Курбанович, наверное, задумался о чем-то и не заметил, — оправдывался Манукян.
Но Туйчиев махнул рукой.
— Хватит, теперь о деле. Ты выясни, велись ли междугородные разговоры с этим абонентом, и — без задержки сюда. А я побеседую с соседкой, как ее зовут?
— Лушина Полина Петровна, тридцать четыре года, брюнетка, стройная, работает инженером в проектном институте. Незамужняя. Глаза карие, — выпалил одним духом Женя. — Ведет полузамкнутый образ жизни.
— Что значит полузамкнутый?
— Замкнутый — это когда общаешься только с самим собой, а полузамкнутый, когда дома есть друг из меньших братьев наших. Пудель у нее серебристый, беседуя с ним, можно разговорить и хозяйку. Знаете, товарищ майор, я спросил у него: «Как зовут?», а она отвечает: «Цезарь». «Простите, но я спрашивал у собаки, как зовут ее хозяйку», сказал я.
— Во-первых, мне не вполне ясно, — нахмурил брови Арслан, с трудом сдерживаясь, чтоб не улыбнуться, — когда вы успели узнать, товарищ лейтенант, все это. Ведь вы только что с самолета. Во-вторых, вы оглушаете собеседника такой массой ненужной информации...
— Ненужной информации не бывает, — возразил Женя. — В нашем деле все сгодится. А насчет того, когда я успел, так я еще из Джамбула дал задание. Вот мне вместе с трапом к самолету и подали. На блюдечке.
— И цвет глаз тоже.
— Так точно, товарищ майор, — хитро прищурился Манукян. — Разрешите идти? Номер ее служебного телефона у вас на бумажке записан.
...Полина Петровна пришла сразу после работы, она сидела в кабинете Туйчиева и не спеша рассказывала.