Мальчишки оказались намного крепче бывалых взрослых людей и здесь уже только морщились, больше никак не выказывая охвативших их неприязненных ощущений. Они смело шагнули внутрь этого помещения, следуя за своим наполненным отважностью предводителем, не понимая, что еще тому надо от этого зловещего дома. Однако, за долгое время привыкнув, что тот никогда и нечего не делает просто так, два друга следовали за третьим, словно две тени, повторяя каждое его невольное действие.
Вдруг, в коридоре что-то зашевелилось, как будто кто-то молча крался, направляясь к дверям этой мрачной ужасающей комнаты. В сердцах пацанов мгновенно похолодело, а в висках застучало множеством маленьких молоточков. Они одновременно обернулись к проему, замерев на месте от охватившего ужаса. «Что же это могло быть такое»? - «колотило» в голове каждого, наполняя мозг нестерпимым леденящим кошмаром. Между тем шаги не стихали и настойчиво приближались к тому небольшому отверстию, способному пропустить за раз только одного человека. В обычных фильмах ужасов в такие моменты начинает звучать пугающая жуткая музыка, но в этом случае такой аранжировки бы не потребовалось, так как в мгновенно наступившей ужасающей тишине итак было слышно, как оглушительным боем у троих верных товарищей надсадно стучат в груди их небольшие напуганные сердечки. Их глаза настолько расширились от охватившего их головы страха, что было удивительно, как они не повыскакивали из увеличенных в размерах орбит. Они бы, конечно, с готовностью закричали, призывая на помощь, но в их глотках мгновенно все пересохло и изнутри не вырывалось ни малейшего звука. Вот в таком практически беспомощном состоянии и застал их беспощадный преступник, украдкой подбиравшийся к этой бывшей родительской комнате.
Кентюрин, так удачно покинувший полицейское отделение, где в тот момент происходили беспрецедентные ужасающие события, так же, как и мальчики, решил действовать от первоисточника появившегося в их городке холодившего душу кошмара. Сначала он бежал не разбирая дороги, пока наконец не понял, что оказался далеко за чертой районного центра, и что его никто не преследует. Полчаса ему потребовалось на то, чтобы отдышаться и хоть как-нибудь успокоиться. Затем он непременно захотел подкрепиться, ведь есть ему не приходилось уже более суток. Закончив все эти необходимые несложные по своему свойству мероприятия, несостоявшийся похититель маленькой девочки, уже ближе к обеду, направился в тот самый дом, где и планировал совершить это страшное преступление. Как же мужчина был удивлен, когда услышал наверху детские голоса и сопровождающие их едва различимые шаги по бетонному полу. Он решил непременно узнать, что понадобилось в зловещем коттедже маленьким сорванцам. Вдохновленный этой пронзившей его разум мыслью, он украдкой направился к спальной комнате, из которой днем раньше так стремительно уносил ноги, прыгая в окошко с верхнего этажа.
Увидев в комнате троих пацанов, он ринулся к ним с явным намереньем захватить хоть одного из них для подробного и обстоятельного «допроса». Мальчишки, улицезрев незнакомого одетого во все черное страшного дядьку, наконец-то пронзительно завизжали и бросились к окну, где было разбито стекло. Выглянув вниз они определенно для себя уяснили, что спрыгнуть вниз у них не получится и развернулись навстречу ожидавшей их участи. Внезапно, сделав всего лишь два шага, преступник резко остановился, будто наткнулся на невидимую преграду, и от испуга и столкновения отпружинил назад, распластавшись на полу в еще невысохшей кровавой жидкости. В этот миг он встретился своими глазами с остекленевшим взором Горячева, погрузившегося словно бы в забытье. Мгновенно почувствовав то же самое ощущение, что и днем раньше и нынешней ночью, Кентюрин вскочил на ноги и, не разбирая дороги, бросился наутек.
- «Брат», ты чего? - теребил его за плечи Борцов, пытаясь вывести из охватившего его транса, - Ты в порядке?
Ему никогда еще не приходилось видеть друга в таком состоянии, и, не знай Иван его раньше и долгое время, он бы также устремился вслед за бандитом. Если же говорить про Козеева, то тот вообще застыл без движения, обильно обливаясь слезами и одновременно густыми соплями.