Пачкаясь в скользкой и в то же время липкой крови, сотрудники внимательно все осмотрели и, наконец, убрали с улицы мертвое тело и отрезанную женскую голову. В этот момент из противоположного подъезда этого дома прибежала запыхавшаяся старушка и сообщила еще одну неприятную новость. С ее слов получалось, что ее престарелые супруги-соседи полночи ругались, а сейчас не открывают двери в квартиру, не смотря на настойчивые звонки. Как она поясняла, женщина начала к ним стучаться еще с половины первого ночи, но сейчас, увидев, что случилось с семьей супругов Сараевых, сильно забеспокоилась, определенно переживая: не произошло ли нечто подобное и с ее давней престарелой подругой? На взлом двери ушло не более получаса и открывшийся ужасающий вид в миг вселил нехорошие подозрения в голову оперуполномоченного, являвшегося еще и одиноким отцом, и именно в этот момент он побежал проверять оставленного в одиночестве малолетнего сына.
Далее следствие затянулось. Теперь приходилось осматривать уже два места жестких событий, где находились убитые безжалостным образом трупы, а все помещения обильно измазаны человеческой кровью. Как ни старайся в таких необычных условиях, но остаться чистеньким и не перепачкать одежду кровавой еще не высохшей жидкостью не получилось ни у одного заходящего в квартиры сотрудника. Вылетавшие при каждом шаге из-под обуви капли, будто бы специально, липли к ним на одежды, и уже к семи часам все участники выехавшей на место оперативно-следственной группы были перемазаны кровью, кроме всего прочего, излучающей кошмарную «обжигающую» дыхание вонь.
Как и в обычные дни, Агрипина Евлампиевна разбудила соседского мальчика в половине седьмого и тут же велела умываться и отправляться на кухню, где уже дымился приготовленный завтрак. Ребенок поспал всего пару часов и, что является в таких случаях абсолютно нормальным, вставал с большой неохотой. Однако, делать нечего – ведь Витя твердо решил никому ничего не рассказывать о терзавших его ночных страхах, а разобраться в них самолично – поэтому ему и приходилось твердо держаться избранной тактики, чтобы раньше времени не раскрыться и, не дай Бог, не угодить в психиатрическую лечебницу. Вставая, он невольно приблизился к пластиковому окошку и непроизвольно глянул на улице. То, что ему довелось в это мгновение улицезреть, заставило кровь заледенеть в его мальчишеских жилах. Как раз в этот момент, словно бы по чьему-то зловещему ужасающему сценарию, писаному специально для этого мальчика, мимо проносили обезглавленный окровавленный женский труп соседки Сараевой. Ее вид был настолько кошмарен, что ребенка чуть не стошнило, однако его спасли от этих непроизвольных позывов свой собственный закаленный характер и чье-то неведомое неотступно-бывшее рядом сверхъестественное влияние. Тем не менее итак незначительный аппетит был испорчен у мальчика окончательно. В этот момент с кухни раздался зловредный голос соседки:
- «Постреленок», а ну, иди завтракать, не то сейчас все остынет. И давай, поторапливайся: мне тут с тобой сидеть совсем нет никакого желания. У меня и самой дел хватает. Если бы не твой отец – я бы сама ни за что с тобой на связалась. Такой капризный ребенок…
Такое выражение своего недовольства для этой старушки было делом совершенно обычным, и мальчик давно привык к такому к нему обращению, однако он никогда не упускал случая, чтобы и самому не подколоть неприятную ему женщину. Вот и сейчас он крикнул ей первое, что пришло на его детский ум:
- Я сыт еще вчерашними Вашими блинчиками! Интересно, где Вы их только взяли: я всю ночь просидел в туалете! Специально, наверное, хотите меня отравить!
В этот момент дверь в его комнату отворилась и на пороге, словно сама смерть, возникла отвратительная старуха. Сморщив и без того морщинистое лицо, она скрипучим голосом проворчала:
- Такая, значит, твоя благодарность. Я тут за тобой хожу, бужу, готовлю ему свежий завтрак, а он еще и всем недоволен. Где это, скажите мне, видано, чтобы люди так платили за доброту? Эх, «Постреленок», я вожусь с тобой только из-за твоего уважаемого отца, так бы ноги моей рядом с тобой никогда не было. Все. Кончай капризничать и – марш завтракать.