Ваня, наконец поняв, что происходит, быстро поднялся и, даже не спросив: что делать дальше, выбежал из этой квартиры. Юному взбудораженному ночными кошмарами организму – пусть даже и не отдохнувшему в достаточной мере – по понятным причинам спать более не хотелось, и мальчик просто лежал, дожидаясь время подъема и уставив в потолок свои ясные очи, размышляя над создавшимся вокруг него положением. Ничего более или менее дельного ему в голову не приходило, в том числе и потому, что его возбужденный мозг отказывался выдавать какие-либо толковые мысли. Ровно в шесть часов открылась входная дверь – это пришла Агафьева, чтобы приготовить к подъему ребенка своевременный завтрак. Она стала по-старушечьи копошиться на кухне, не забывая перемежать свои действия надсадным ворчанием, а маленький Виктор все это время слушал, стараясь изо всех сил притворяться спящим и не выйти из комнаты, чтобы побыстрее убежать из этой вмиг опостылевшей страшной квартиры.
Ровно в половине седьмого, как было принято в этой семье, старая женщина вошла в детскую комнату, где Горячев заблаговременно развернулся к стене и, уткнувшись в подушку, довольно умело имитировал крепко уснувшего человека.
- «Постреленок», вставай, - обычным своим выражением промолвила Агрипина Евлампиевна, слегка тронув мальчика за плечо, - иди завтракать, соня, а то все остынет.
Обычно этот ребенок еще какое-то время тянулся, не стремясь быстро покинуть теплое ложе, но сегодня он тут же вскочил, словно только и ждал, когда это можно будет осуществить. Соседка подивилась такому необычному за последнее время подъему, но ничего не сказала, списав это на какие-то ребячьи задумки. Ей было поручено только будить этого мальчика и укладывать спать, а не следить за тем, как он проводит свое остальное свободное время. Закончив так быстро процедуры побудки непослушного, как она всегда считала, мальчишки, они вдвоем вышли на кухню, где дымилась свежеприготовленная, до «коликов», нелюбимая овсяная каша. Не смотря на явное отвращение к этому блюду, маленький Виктор, на удивление, быстро расправился с этим нелюбимым им варевом, запил его чаем и устремился на улицу.
Первым же делом он побежал к своему другу, который должен был не дать ему спать этой ночью. Уже оказавшись в подъезде, он столкнулся с его родителями, уходившими на работу.
- Ты чего, Витя, как рано? - спросила красивая высокая женщина, одетая в дорогой костюм офисной служащей, - Иван еще спит?
- Разве? - состроил ребенок удивленную мину, - Как же так, а мы договорились с ним встать пораньше, чтобы освоить новые упражнения.
Ребенок отчаянно врал, ведь ни о чем таком они, конечно, не договаривались, и его сейчас интересовали совершенно иные вопросы, но, как он и ожидал, это простое и разумное объяснение рассеяло сомнения спешивших на службу людей. Единственное, мать не замедлила уточнить:
- Глядите только от школы не отдаляйтесь: в городе завелся жестокий маньяк и вообще лучше бы вам сидеть дома, но мы прекрасно понимаем, что в четырех стенах вас не удержишь даже капканом, поэтому настоятельно советую гулять только в местах, где существует охрана.
- Хорошо-хорошо, - тут же согласился смышленый ребенок, и сам желавший только того же, - не беспокойтесь: мы знаем о существующей опасности, ведь мой отец полицейский, и он подробно проинструктировал меня насчет нашего поведения.
Десятилетнему мальчику тяжело далось слово: «проинструктировал», но он посчитал просто необходимым вставить его в разговоре, чтобы вызвать у этих людей дополнительное доверие. На этом наставительная беседа закончилась, и они разминулись. Взрослые отправились на работу, а ребенок по выбранному им ранее направлению. Как и всегда, после настойчивого постукивания и многократных звонков друг встретил своего гостя с заспанными глазами и в семейных синих трусах.
- Ну, ты и спать, «Толстый», - заметил вошедший, пока хозяин энергично продирал свои детские глазки, - всю ночь дрых и опять завалился. Поспеши собираться: нам необходимо проверить то, что снилось мне ночью.
- Ты все-таки уснул? - выразил Ваня вполне уместное удивление и тут же посетовал, - Как же так? Ты же не хотел, вроде?
- Я тоже живой человек, - возмутился смышленый ребенок, сморщив свою переносицу, - и не могу спать по двое суток, поэтому и попросил тебя мне помочь, а ты «захрюкал» так, что тебя и из пушки вряд ли разбудишь. Я какое-то время, конечно, сопротивлялся, но потом уже ничего не помню, только страшные и кошмарные ужасы.