На ткацком производстве этого поселения к тому времени находилось около десятка ткачих, трое помощников мастера, один слесарь, один мастер и человек пять необходимой обслуги. Общей сложностью внутри присутствовало не менее двадцати человек, и это если не считать спрятавшегося там Седова. Он зарылся среди тюков готовой продукции и теперь лежал без движения, будучи не живой ни мертвый от охватившего его страха. Около часа ночи в огромном открытом проеме возникла ужасающая фигура безжалостного «Странного типа», который на мгновение замер, словно выбирая себе первую цель. По верху проходил металлический швеллер, предназначенный для установки на нем перемещающего подъемного механизма, поэтому двое поммастеров, вышедших в этот тамбур перекурить в стороне от общего цеха, сначала подумали, что это просто чья-то плоская шутка, и кто-то пытается их напугать при помощи передвигающего устройства.
- Эй, - окликнул тот, что казался сильнее и выглядел старше, - хватит уже развлекаться, пришло время работать. Узнаю, кто таким образом отлынивает от обязанностей, передам мастеру и будешь наказан.
Как оказалась, эта угроза не была очень действенной, и «Странный тип» продолжал сближаться с курильщиками. В этом помещении, не большом, по сравнению с остальными, царил небольшой полумрак, и опять лица «Существа» не было видно. Не смотря на то, что оба мужчины были уверенны в том, что сейчас происходит чей-то незатейливый розыгрыш, их обоих стала невольно колотить нервная дрожь, отчаянно возвещавшая об охватившим их тела неописуемом ужасе. Они еще полностью не осознали своих панических страхов, как из-под полы в том самом месте, где и обычно, показался металлический серп, направленный ржавым острым концом в сторону предполагаемых жертв.
- Э-э, парень, - продолжал все тот же работник, уже начиная осознавать, что к ним заявился совсем даже не их сослуживец, - ты это брось. Давай-ка угомонись…
Договорить он не успел по причине того, что острый загнутый конец сельскохозяйственного орудия вонзился ему прямо в лоб, навсегда прекратив его мыслительные процессы. Второй человек кинулся было бежать, но почувствовав сбоку себя непривычное движение воздуха развернул в это место лицо и не заметил, как наткнулся на преодолимую невидимую преграду, обычно сопровождавшую этого безжалостного убийцу. От этого столкновения рабочий невольно отпрянул назад, едва не упав на бетонное покрытие пола. Однако, этот человек не успел даже осознать, что сейчас происходит, так как худощавая ладонь, сложенная словно самурайская сабля, будто в жидкое масло свободно вонзилась в верхнюю часть черепной коробки коротко-остриженной головы, разделив ее на две половинки. Другая рука, вышедшая из противоположной карманной каймы, подхватила уже мертвое тело за горло и удерживала его в таком положении, пока ее другая «напарница» основательно вычищала внутренность черепа, извлекая наружу мозг и разбрасывая его по служебному помещению. Закончив с этим обезглавленным уже телом, «Одинокий странник» вернулся к первому убитому им здесь сотруднику и, выхватив из его лица заржавленный серп, принялся с его помощью кромсать уцелевшие кости.
Когда вся близлежащая площадь была обильно пропитана свежей кровью и мозговым веществом, перемешанным с мелко-нарубленным костным остатком, а от второго черепа осталось только одно кровавое месиво, открылась дверь, ведущая в огромный производственный цех и на пороге показалась неказистая пожилая ткачиха. Увидев, что перед ней происходит, она пронзительно вскрикнула и, заплетаясь ногами, попыталась устремиться обратно.
В то же самое время на улице начиналась настоящая буря, происходящая, как и положено, с порывистым ветром, проливным дождем, мощными раскатами грома и сверкающими одна за одной не перестающими молниями. Создавалось полное впечатление, что над этой маленькой местностью разверзлись черные небеса и теперь заливают землю всемирным потом, начиная его с этой части огромной планеты. Кентюрин продолжал находиться среди металлических опор, переплетенных между собой электропроводами и старался не издавать не единого звука и, по возможности, как можно меньше дышать. Периодически между соседними проводниками возникали самопроизвольные электрические разряды, сопровождавшиеся «поющими» искрящимися дугами. В такие моменты Максим непременно вздрагивал, каждый раз ожидая, что следующая миниатюрная молния обязательно придется в его пропитанное влагой мокрое тело. Он даже уже хотел попробовать покинуть это становящееся очень опасным расположение, но в это мгновение со стороны предприятия раздались перекликающие непогоду протяжные крики, кроме всего прочено, наполненные и сверхъестественным ужасом, заставившие преступника вмиг отказаться от этой глупой затеи – выйти из своего не менее страшного места. «Пусть уж лучше меня ударит молния, чем раскромсает это чудовище, - рассудил он здравыми мыслями, начиная дрожать от пронизывающего туловище страха и холода, - та же смерть, но пусть хоть не такая ужасная».