- Чего, «Кречет», зовешь? - отозвался он меньше чем через пару минут, приближаясь к бывшему военачальнику, - Я уже здесь. Говори, чего надо.
- Ничего нового, - отозвался отставной офицер, ткнув носком своего ботинка в оставленный на земле завернутый груз, - то же, что и всегда. Нам придется спрятать это скоропостижно скончавшееся «тело». Оно еще свежее, кровью не истекло, так что смотри, «Бродяга»: неси аккуратнее.
- А, чего мне бояться? - промолвил Уханов, всегда готовый заниматься привычной работой и хватая сверток руками за ту его часть, где располагались более легкие ноги, - Даже если немного запачкаюсь, то кто мне это «предъявит»? Здесь «ментов» нет, а остальным это без разницы, тем более что на близлежащих дачах столько одежды, что я легко поменяю свое одеяние сегодня же ночью.
- Ладно, - согласился Кречетов, подключаясь к преданному приспешнику и ухватив своими руками тот же конец, что и бывший «сиделец», - хватит зря трепать языком, потащили его к свежей могиле. Правда, это далеко – на той стороне этого кладбища, но делать нечего, я об этом заранее не подумал, а машина уже уехала, так что придется нам справиться с этим делом самим.
Лишь только закончив этот непродолжительный монолог, Михаил Александрович потянул за собой целлофан, одновременно увлекая и своего подопечного. Около часа у них ушло на то, чтобы обогнуть кругом территорию городского погоста и приблизиться, наконец, к месту захоронения, совершенному этим же днем. Полиэтилен за долгое время пути значительно поистрепался, обнажив истерзанное пытками мертвое тело. Выглядело оно столь ужасно, что у любого нормального человека вызвало бы чувства определенного отвращения, но только не у этих двоих привычных к таким ужасным видам людей.
- Раскидывай пока венки, - скомандовал отставной офицер, отпуская свой конец потерявшего целостность сверстка, - только делай это, по возможности, аккуратней, чтобы можно было их затем составить обратно. Дело это ответственное, особое, требующее абсолютно четкого исполнения. Все. Давай занимайся, а я пока схожу за лопатой.
Закончив это нехитрое приказание, офицер пошел обратной дорогой, а Уханов остался четко исполнять порученное задание. Он отнял венки от могилы и, не торопясь, составил их у соседних захоронений, после чего приступил к снятию изодранной упаковки. Зачем он это делал – сказать трудно: очевидно, он и сам бы не ответил на этот вопрос. Скорее всего, этому человеку было необходимо хоть как-то скоротать время своего ожидания – вот он и занялся этим, в принципе, ненужным бездейственным делом. Естественно, за время этого бесцельного действия он весь перепачкался кровью и уже начинающими разлагаться останками, но, как он уже и сказал, его такое обстоятельство совсем не заботило.
Кречетов отсутствовал не более получаса и вернулся с вновь предоставленным копающим инструментом. Увидев снятые полиэтиленовые ошметки, он неприлично выругался, не забыв разбавить свои ругательства неприличными «крутыми» словечками.
- Ты чего это, «Бродяга», «мать твою», Петя, наделал!? Ты зачем распеленал мертвое тело!? Чем оно тебе помешало!? А теперь что!? Сам весь в дерьме извозился и меня хочешь заставить!? Так что ли по твоему получается!? Так я тебе, дружок, скажу категоричное нет! Капать я, конечно, тебе помогу, а закидывать в яму будешь один.