Сержен вздохнул. Когда-то, когда он еще не был знаком с Татьяной, он мечтал о том, что у него, как и у любого рыцаря, будет дама сердца. Отличающаяся молодостью, красотой, умом, прекрасными манерами и вообще любезным обращением с людьми. Обычно рыцарь избирал себе такую даму как предмет любви или служения, как земной образ Владычицы. Сержен невольно хмыкнул. Интересно, что бы сказала Татьяна, если бы узнала, что рыцарская любовь, прежде, чем дойти до логического завершения, по правилам, должна была пройти несколько этапов? Скорее всего, фыркнула бы и покрутила у виска пальцем. Наверное, в данный момент, Сержен даже с ней согласился бы. А ведь когда-то его сердце начинало трепетать при одной только мысли о том, что выбранная им дама подарит ему благосклонную улыбку. Что ж… похоже, его мечтам о трогательной даме сердца сбыться было не суждено. Сержен уже не хотел ни преклонять перед образцом чистоты и невинности колени, ни ждать подарка из ее рук. Его больше не грела мысль о милой, ничего не знающей о жизни девушке, которая отдаст ему свое сердце. Сержену слишком нравилась Татьяна. Свободная, улыбчивая, не скрывающая своих эмоций. Даже в своем призрачном состоянии она казалась ему самой привлекательной и интересной девушкой, какую он только встречал. Послушник знал, что ведьма не захочет соблюдать никакие условности. Но ему это было уже все равно. Настолько, что он даже подумывал — стоит ли ему вообще загадывать желание стать рыцарем. Ведь Владычица не простит ему увлечения ведьмой, а Татьяна… Татьяна не захочет его ни с кем делить. Даже с его верой. Впрочем… в данный момент Сержену совершенно не хотелось об этом думать. Неизвестно еще, удастся ли ему выбраться из этой заварушки живым. И отобрать у Мымра святыни. Неизвестно еще, что ждет их за поворотом. Вполне возможно, что все эти трудности и терзающие его искушения — только испытания, посланные Владычицей. И Сержен просто должен вынести их с честью. Ну, что ж. Он постарается. Может, хоть тогда Владычица обратит на него свой благосклонный взгляд и избавит его от душевных терзаний.
Когда, наконец, вертикальный подъем был завершен, и показалась нормальная (хотя бы относительно) дорога, я не смогла сдержать вздоха облегчения. Моррель соизволил спуститься на грешную землю, я опустилась рядом с ним, и мы стали ждать остальных.
— А ты не хочешь Лесс помочь? — поинтересовалась я, нелюбезно глядя на этого, казалось, никогда не устающего типа.
— Зачем? — удивился Моррель. — Она и сама прекрасно справится. Мы с ней не раз и не два в горы поднимались. —
— Железная логика… А ты вообще слышал когда-нибудь, что самкам помогать надо?
— Только не таким, как Лесс, — отмахнулся Моррель. — Ей только рискни помочь. Такой заряд магии в лоб схлопочешь — не обрадуешься. Лесс считает, что сама может справиться со всеми проблемами. И если ей нужна будет помощь, она об этом скажет.
— Тяжелый случай… — пробормотала я.
— Я все слышу! — предупредила поднявшаяся к нам Лесс.
Мы переглянулись с Моррелем, хмыкнули, но ничего объяснять лешачихе не стали. Тем более, что буквально следом за ней поднялся и Сержен. Моррель оглядел наш маленький отряд, словно желая убедиться, что никто по дороге не потерялся, и двинулся вперед. Разумеется, файерн и здесь, в горах, казался на своем месте. Он не страдал ни от разреженного воздуха, ни от холода, ни даже от того, что все самое сложное было еще впереди. Я, в общем-то, уже тоже привыкла к путешествиям и длинным переходам, однако мои ноги были все-таки короче, и временами мне приходилось вслед за Моррелем буквально бежать.
Над горами сгущались тучи. Моррель наблюдал за ними с растущим недовольством, но не вымолвил ни слова. По моим скромным подсчетам мы преодолели километра четыре, не меньше, когда файерн, наконец, остановился. Я молча присела на ближайший валун, и постаралась отдышаться. Лесс с Серженом тут же последовали моему примеру. И почему, потеряв связь с озером, я потеряла свою нечувствительность?! Как бы сейчас хорошо было — не ощущать ни ветра, ни холода, ни усталости! Однако, мечты тем и хороши, что мечтами остаются. Хорошо хоть я парить не разучилась! Иначе подъем в гору превратился бы для меня в настоящее испытание!
— Через полчаса солнце скроется, — предупредил Моррель. — И здесь будет очень холодно. Очень. Нам осталось преодолеть всего один переход. Вот этот, — и Моррель указал на возвышающийся над нами крутой склон.
— Не лучшая перспектива, — пробормотал Сержен.
Он, прищурившись, посмотрел на предстоящий подъем и, дав волю услужливому воображению, с трудом разглядел тропу, вьющуюся по неприступному с виду, усеянному каменными глыбами склону. Сердце екнуло и ушло в пятки.
— Я полечу вперед, подготовлю место для ночевки, — сказал Моррель и поднялся в воздух. — Здесь только одна тропа, вы не заблудитесь.
Надо ли говорить, что я, без зазрения совести бросив Сержена на попечение Лесс, тут же последовала за файерном? Естественно, мы преодолели препятствие за считанные минуты. И к тому времени когда послушник и лешачиха, наконец, достигли убежища, мы с Моррелем уже успели развести костер и вскипятить воду. Сержен и Лесс с громким стоном облегчения буквально рухнули около костра.
Солнце еще озаряло снежные вершины, но воздух за порогом нашей уютной пещеры уже стал морозным, как жидкий лед. Глядя на пламя в маленьком, сложенном из камней очаге, я всем своим существом понимала, почему первобытный человек поклонялся огню. Сержен и Лесс не теряли времени даром, дуя в запуски горячую воду и согревая над пламенем онемевшие пальцы.
— Тихо! — вдруг скомандовала Лесс, прислушиваясь к завыванию ветра. Разговор тут же смолк.
— Опять магия? — почти хором зло поинтересовались Моррель с Серженом. Лесс кивнула головой.
— Лесс, отойдите с Татьяной в угол, — скомандовал файерн. — Сержен, на твоем месте я бы не стал далеко отходить от меча. И от арбалета.
— Я никогда не отхожу от них далеко, — буркнул Сержен, задетый намеком Морреля на его возможный непрофессионализм.
— Хватит вам! — прервала Лесс очередную разборку в самом начале. — Тварь подобралась к нам уже вплотную. Я буквально чувствую ее дыхание.
О боже! Опять! Только-только мы все успокоились, и даже понадеялись, что уж в этой-то дыре нас точно никто не найдет, как тут же снова столкнулись с очередной магической тварью. Мантикору на нас уже насылали, паука с василиском тоже, интересно, кто возжелает пообедать нами на этот раз? Ответ на свой вопрос я получила быстро. Гораздо быстрее, чем мне это хотелось бы. На мгновение свет померк, и в нашу пещеру заползло нечто, очень напоминающее статуи древних ассирийцев. Голова и передние лапы твари были очень похожи на орлиные, а туловище и задние лапы явно принадлежали льву.
— Это что еще за продукт генной мутации? — спросила я Лесс.
— Это? Грифон, — ответила лешачиха, явно удивленная моим незнанием.
— А-а-а…
Говорили же мне, учи раздел мифических существ! А я сбежала с лекции пиво с Сережкой пить. Вот и осталась неуч неучем. А ведь куда как лучше было знакомиться с такой тварью в теории, а не на практике! Я еще раз оглядела принюхивающегося к нам грифона. Кажется, мерзкая погода оказала свое негативное воздействие даже на него, несмотря на все его магическое происхождение. Во всяком случае, выглядела тварь явно потрепанной, замерзшей и голодной.
— Заткни уши магией и себе, и Сержену! — посоветовала Лесс.
— Зачем? — удивилась я.
— Сейчас грифон к нам только принюхивается. А во время сражения он издает низкий пульсирующий крик, от которого можно оглохнуть на всю оставшуюся жизнь.
Я послушно сотворила нужное заклятие, сложила руки в боевой готовности магического жеста и начала внимательно следить за происходящим.