Да что же это такое-то? С чего это он вдруг стал таким собственником? Ну, переспала Лесс с каким-то кольдером, ну и что? Первый раз что ли? Да пусть спит, с кем хочет! Он-то себе тоже много чего позволяет. Взять хотя бы ту же бруксу в кабаке… Моррель очень даже классно с ней развлекся. Ну и какое ему дело, с кем в этот момент развлекалась Лесс? Однако дело Моррелю было. И еще какое. Он просто чувствовал, как яд ревности расползается по текущей в его венах лаве. Небельсы! Моррель не хотел, чтобы Лесс принадлежала еще кому-нибудь, кроме него самого! Но как ее заставить быть верной? Связать и приторочить к седлу? Или заставить опять надеть древесную маску, которую Лесс носила, когда они познакомились? Что ему делать с этой лешачихой?! Моррель не знал. Он вообще сомневался, что Лесс можно заставить делать что бы то ни было.
Файерн бросил на Лесс еще один быстрый взгляд. Лешачиха на него явно дулась. Не мудрено! Раньше Моррель в ее отношения с посторонними самцами не лез. Может, потому, что она не крутила их на его глазах? Тьфу! Ну почему у этой лешачихи такой характер поганый?! Почему она не может уступить, и хотя бы иногда показывать свои истинные чувства? Ведь Татьяна же может! Она же не скрывает своего отношения к Сержену! А Лесс? Да она не приревновала Морреля даже тогда, когда он снял в кабаке бруксу! А ведь файерн специально постарался подцепить ее у лешачихи на глазах. Хотел вызвать реакцию, ревность, какие-то эмоции! Однако Лесс даже не повела бровью. Она просто тоже сняла для себя самца. Тьфу еще раз! Моррель раздраженно дернул поводья. А может, действительно следовало плюнуть на всю эту историю? Ведь до исполнения его заветного желания осталось не так уж много времени. А когда Асмодей свое обещание выполнит… файерну будет не до Лесс. Он, наконец-то, получит признание и, вполне вероятно, сможет соединить свою жизнь с представительницей своей расы. Оставалось только надеяться, что к тому моменту он прочно забудет о Лесс. И не будет жалеть о том, что останется в прошлом.
Глава 13
Счастье — жестокое, безумное чудовище, держатель вселенского притона — усмехаясь, тасует карты.
Перенос получился мгновенным. Совершенно незаметным глазу. Казалось, только секунду назад мы стояли посреди каменного круга в предрассветном лесу, и опа — уже в замке у Асмодея. Довольный бес, совершенно не изменившийся за время нашего отсутствия, радушно встретил нас и щедрым жестом пригласил с ним позавтракать. Однако желание смыть с себя пыль дорог и переодеться в свежую одежду оказалось сильнее. Так что когда мы, наконец, привели себя в порядок, время уже было не завтракать, а обедать. Впрочем, насладиться потрясающей кухней беса нам это не помешало. Казалось, Асмодей все это время только и занимался тем, что изучал наши вкусы и привычки, поскольку каждый получил свои любимые блюда, причем в неограниченном количестве. Первые несколько минут за столом стояла тишина. А потом, когда голод был слегка утолен, мы ненавязчиво поинтересовались у беса, когда конкретно он собирается приступить к исполнению наших желаний.
— Ровно в полночь я буду ждать вас в тронном зале. Я активирую круг, и вы по одному, по очереди, будете переступать его границу. Каждый из вас загадает свое заветное желание, и я гарантирую вам, что оно исполнится в течении полугода. Главное — правильно свое желание сформулировать.
— А что, ты еще и к формулировке придраться можешь? — неприятно удивилась я.
— Причем тут я? Я — только проводник, — открестился от ответственности Асмодей. — Ваши желания будет исполнять магическая сила, которую я для этого разбужу. И исполнит она именно то, что вы скажете. Будьте очень внимательны. Тонкие материи — это очень сложная штука. Одна запятая способна изменить смысл фразы. Чего уж говорить о слове. Все наши беды оттого, что мы не умеем формулировать свои желания. Поэтому и сбывается совсем не то, что нам надо. А то, что мы неграмотно попросили. Так что предлагаю всем разойтись по комнатам и хорошенько подумать над тем, что вы собираетесь пожелать.
Мы покивали, выбрались из-за стола и последовали мудрому совету. До наступления полночи нам всем было о чем подумать. Всего несколько часов, и наша жизнь может измениться до неузнаваемости. Так что же мне загадать? Может, вернуться к идее просить у суда прощения? Но расставаться с Серженом как-то не хотелось. Я скосилась на послушника. Интересно, а он что думает по этому поводу? Неужели даже после того, как он бок о бок сражался с нечистью, он не изменил своего желания? Неужели Сержен по-прежнему хочет стать рыцарем и биться во славу Владычицы? Тогда как быть мне? Нет, я, конечно, могу наплевать на свой мир, на свое прошлое и остаться рядом с Серженом. Но ему это надо? Хочет ли Сержен этого? Есть ли вообще для меня место в его будущем? Между нами теперь может лечь не просто расставание в несколько дней, а целая жизнь. Сможем ли мы сказать друг другу нужные слова?
Видимо, мысли Сержена двигались примерно в том же направлении, поскольку переступив порог нашей с ним (опять одной на двоих, между прочим) комнаты, он плотно закрыл дверь, хмуро обернулся и попросил меня сесть.
— Татьяна, если не секрет, какое желание ты хочешь загадать? — поинтересовался послушник.
— Не знаю, — честно созналась я.
— Насколько я помню, тебе нельзя возвращаться в свое измерение? — продолжил допрос Сержен.
— Нельзя, — согласилась я.
— И ничего определенного по поводу своего будущего ты не решила?
— Ну… — уклончиво пожала плечами я. — А у тебя есть идеи?
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, — решительно сказал Сержен.
— В смысле? — не поверила своим ушам я, пытаясь не обращать внимания на сорвавшееся с поводка сердце.
— Я хочу, чтобы ты снова отправилась со мной в мой мир, — повторил послушник. — Вряд ли мне позволят любить тебя. И простят, что ты у меня есть, — признал он. — Но я не хочу с тобой расставаться. Я решил несколько изменить свое желание. Теперь я не просто собираюсь принять посвящение в рыцари, но и надеюсь стать настоятелем ордена. Может быть, на этом посту, мне удастся хоть немного изменить отношение людей к ведьмам. А пока… ты согласишься скрыть, свою ведьминскую сущность? Я найду тебе дом недалеко от города и, после положенного срока поста и молитв, мы сможем соединить свои судьбы. Если ты, конечно, не против. Ну? Что ты молчишь, Татьяна? Ты любишь меня достаточно, чтобы доверить мне свое сердце?
— А ты обещаешь хорошо обращаться с ним? — хрипло спросила я, подняв на Сержена глупые счастливые глаза.
— Обещаю! Еще как обещаю! — расхохотался Сержен и заключил меня в объятия. — Неужели тебя мучают страхи по этому поводу? Может, нам зажечь церковные свечи, чтобы их прогнать?
— Не стоит, — уткнулась я в надежное мужское плечо. — Просто иногда меня посещают дурные сны.
— Они будят тебя среди ночи?
— Нет, — вздохнула я. — Они так мучают меня в течение дня, что с наступлением темноты сами нуждаются в отдыхе.
— Я защищу тебя от них, — тихо пообещал мне Сержен, прикасаясь к моим волосам губами.
Господи, а кто меня от меня самой защитит? Зачем, ну зачем я обещаю послушнику то, что однозначно не смогу выполнить? Зачем я клянусь, что не буду ведьмой? Это же равнозначно клятве сменить собственный цвет глаз! Может, сразу сознаться Сержену во всем, и пусть делает что хочет? Нет уж! Я помотала головой и выкинула эту глупую мысль вон, пока она окончательно не угнездилась в моих мозгах.
— Я останусь с тобой, — решила я. — Надеюсь, что ты потом об этом не пожалеешь.
Сержен тоже на это надеялся. Очень. Поскольку то, что с ним происходило, больше всего было похоже на печальное внезапное помешательство. Говорили же ему умные люди — женщина, которой дано осчастливить вас, с той же легкостью испортит вам жизнь, если это взбредет ей в голову. Почему он их не слушал? Неужели потому, что просто потерял голову? Владычица, неужели он влюбился? Влюбился, так и не заметив, как пришло это чувство. И совсем не ожидая, что оно несет с собой такие ощущения. В его душе все сплелось в живой, пульсирующий комок: ревность и нежность, желание защитить и желание убить, восхитительная эйфория в один момент и боль, будто кто-то вырезает узоры у него на сердце — в другой. Весь набор чувств, которые приходят, когда отдаешь сердце другому человеку… в том числе и пугающая беспомощность, которая часто этому сопутствует. Владычица, и когда он успел настолько влюбиться? Когда, когда… давно. Может быть даже, с самой первой своей встречи с Татьяной. Просто, наверное, пришла пора это признать. И с этим смириться. Потому что Сержен больше не мог считать свое отношение к Татьяне похотью и недостойным поступком. Он больше не мог ни держаться на расстоянии, ни скрывать своих эмоций. Не мог и не хотел. Сержен вздохнул. Да, похоже он действительно влюбился. В ведьму. И пусть поможет ему Владычица, если об этом узнает орден.