– Я… У… И… Кхм…
– Принести воды?
– Э… Гм… А…
– Может, врача?
– Нет! Я в полном… порядке.
Леопольд собрался уходить, как вдруг голос Розалии оглушил все живое:
– Стой! Не двигайся!
Мужчина застыл на месте.
Повернувшись к Антону, свекровь изрекла:
– Антоша, зайчик, завтра у Леопольда Самуиловича совет директоров, ты должен что-то подготовить. Не смею тебя задерживать. Поезжай домой, готовься, а мы тут как-нибудь без тебя повеселимся.
И не дожидаясь ответа Антона, она обратилась к его другу:
– Леопольд, я вам говорила, что встреча с вами перевернула всю мою жизнь? Я буквально держалась из последних сил. Ваш взгляд коварного соблазнителя, ваш волевой подбородок, чувственные губы заставили мое сердце трепыхаться в груди раненой птицей. Вы меня околдовали.
Леопольд разинул рот. Впрочем, не он один. Рот разинули и Катка с Антоном.
– Но позвольте, мне показалось, что…
– Это тебе только показалось. Ух, соблазнитель. Кстати, ты женат?
– Нет.
– Соблазнитель! Какое счастливое совпадение, я тоже в этом году не замужем.
Антон откланялся, а Леопольд Самуилович, погрязнув в чарах Розалии, забыл обо всем на свете.
Вскоре свекровь велела невестке возвращаться в коттедж.
– Детка, ты свободна, езжай с миром.
– А вы?
– Меня чуть позже завезет Лео. И скажи моей маме, что я задержусь у подружки. Мы будем готовиться к контрольной по алгебре.
– Но…
– Вали отсюда, сказала!
Катка свалила.
Розалия Станиславовна приехала домой в шесть утра. Неизвестно, в каком состоянии куролесивший всю ночь Леопольд Самуилович собрался идти утром на работу, но, судя по цветущему виду свекрови, знакомство в казино обещало стать плодотворным.
Провальсировав в спальню невестки, Розалия заголосила:
– Хватит дрыхнуть! В наш дом пришло счастье. Лео от меня без ума.
– Поговорим об этом утром, я хочу спать.
– Утром мы с тобой отправляемся в салон красоты! А потом нанесем визит бутикам, накупим шмоток и будем целый день примерять их у зеркала. Кайф! Теперь мы можем себе это позволить! Банкет оплачивает Леопольд!
ГЛАВА 2
В салоне красоты Розалия не переставала тараторить:
– Все-таки как хорошо, когда ты можешь себе позволить жить в свое удовольствие. За те несколько дней, что я не была в салоне, я превратилась в развалину. Ты посмотри на мои руки, а лицо… Бр-р-р… Но все осталось в прошлом, теперь мы вновь сможем жить на широкую ногу. Ката, скажи что-нибудь!
– Я с вами согласна, – нехотя выдавила Копейкина.
– Почему ты такая хмурая?
– Нет настроения.
– А я… – Розалия не договорила.
В помещении появилась миловидная брюнетка модельной внешности в компании маникюрши Светланы.
– Как только Ольга освободится, вас позовут, – говорила Света.
Девушка молча кивала. Опустившись в мягкое кресло, она аккуратно дотронулась пальчиком до гладкой щечки, исподлобья бросила быстрый взгляд на Катку, а затем, вооружившись журналом, погрузилась в чтение. Вернее, она изо всех сил хотела сделать вид, что увлечена чтением статейки, тогда как на самом деле Катарина прекрасно видела – девушка сильно нервничает, и в настоящий момент ее меньше всего интересует интервью эстрадной певицы, занимающее в глянцевом журнале две полосы.
Катка откинулась на спинку плетеного стула. Ее лицо горело.
– Розалия Станиславовна, у меня все лицо пылает.
Свекровь равнодушно пожала плечами.
– Ольга тебя предупреждала, это особая маска, так и должно быть.
– Ощущение, будто тебя лицом в кипяток окунули.
– Прекрати придираться, красота требует жертв. – Розалия посмотрела на часы. – Через пять минут я иду на массаж. Ах, как же я по нему соскучилась.
Брюнетка закрыла журнал и отбросила его в сторону. Как показалось Катке, сделала она это с нескрываемой брезгливостью.
Розалия не удержалась.
– Дорогая, – пропела она сахарно-сладким голоском, обращаясь к брюнетке‚ – не в моих правилах давать людям советы, но тебе я его все же дам.
Девушка испуганно уставилась на Розалию.
– Совет? Мне? Вы о чем?
– Причина в твоих волосах. Видишь ли, тебе категорически не подходит темный цвет волос. Он тебя старит, более того, подчеркивает все недостатки. Послушай умного человека, знающего толк в красоте, – перекрась шевелюру и перевоплотись в блондинку. Помолодеешь лет на семь – гарантирую.
Девушка невесело усмехнулась.
– В блондинку, говорите?
– Не сомневайся, блонди – твой цвет!
– Вы совершенно правы, когда я была блондинкой, я выглядела свежее и… привлекательней.
– Была? Хочешь сказать, ты уже перекрасилась?
– Час назад.
– Но зачем, детка? Зачем ты добровольно изуродовала свою внешность?
Ката вмешалась:
– Розалия Станиславовна, оставьте человека в покое.
– Тебя спросить забыли. Детка, так ты не ответила на мой вопрос.
Девушка глубоко вздохнула, уже намереваясь дать ответ, но в этот момент Розалии сообщили, что ее ждет массажист.
Вскочив, свекрища была такова.
– Перекрасься, – бросила она напоследок незнакомке.
Катарина смутилась.
– Не обращайте на нее внимания, у вас замечательный цвет волос. Вам идет.
Девушка сморщилась.
– Зачем вы врете, я же по глазам вижу, что вы говорите неправду. А ваша мать… Это ведь была ваша мама?
– Не совсем, Розалия – моя свекровь.
– Не важно, главное, что она озвучила правду. А сказать правду в глаза незнакомому человеку намного труднее.
Копейкина вконец растерялась.
– Если тебе не нравится цвет волос, то зачем ты перекрасилась?
Девушка прерывисто задышала.
– По-моему, здесь слишком душно, вы не находите?
Ката поняла, ей деликатным образом намекают на то, что пора сменить тему разговора.
Собираясь поинтересоваться именем незнакомки, она даже не успела открыть рта, как девушка резко встала с кресла и решительной походкой направилась к выходу.
Катка осталась в гордом одиночестве.
* * *Три недели спустя Розалия потащила невестку на фотовыставку некоего Сергея.
– Посетить выставку мне порекомендовал Леопольд, он заверил, что я останусь в восторге.
– Надо было и Наташку с собой взять.
– Зачем? Она ничего не понимает в фотографиях, ей будет здесь скучно.
Сказать откровенно, Катке и самой было нестерпимо скучно. Вглядываясь в черно-белые фотографии, она никак не могла взять в толк, с какой стати у всех моделей на правом плече сидят птицы. Розалия же, изображая из себя высокого ценителя всего прекрасного, цокала языком и закатывала глаза.
– Прелестно! Восхитительно! Ты посмотри, какая композиция: девушка и голубь. У меня нет слов.
– Мне кажется, голубь здесь лишний.
– Деревня! Ты отстала от жизни, тебя тоже нужно было оставить дома. Ты должна видеть не саму фотографию, а скрытый смысл. Понимаешь?
– Не совсем.
– Мне стыдно за тебя, посему умолкни.
Ката остановилась.
– Ну допустим, я действительно не вижу скрытого смысла, тогда ответьте, какой смысл скрыт в этой фотографии? На тоненьком плече скелетоподобной девицы сидит (боже, как только они умудрились ее туда посадить!) жирная куропатка. Где здесь смысл?
Свекровь задумалась.
– Ты все равно не поймешь. И сделай одолжение, не мешай мне наслаждаться просмотром чудных, не побоюсь этого слова, произведений фотоискусства.
Бесцельно шатаясь по почти пустынному помещению, Катарина боролась с внезапно напавшей зевотой. Вскоре она заметила сутулого мужичка, который нехотя смотрел по сторонам и с периодичностью двадцать раз в минуту бросал взгляд на циферблат часиков. Его супруга – пышнотелая дама бальзаковского возраста, – подобно Розалии, перемещалась от одной фотографии к другой и, изображая на круглом лице неописуемую радость, грохотала:
– Федя, я в шоке! Я в шоке, Федя! Меня захлестывают эмоции.