– Приезжать нужды нет, но, как только услышишь, кто получит контракт на постройку «Бэкингема», позвони мне.
– Вы будете первым, кто узнает, – заверил Фишер.
Он в шутку отсалютовал своему новому боссу и зашагал по направлению к Слоун-сквер. Человек на другой стороне улицы не пошел за ним: капитан Хартли отлично знал, куда направляется майор. Дон Педро вернулся в дом с улыбкой.
– Карл, передай Диего и Луису, что я хочу их видеть. Немедленно. Ты, кстати, тоже мне понадобишься.
Дворецкий поклонился, закрывая входную дверь и давая понять, что помнит роль, которая ему предназначена. Дон Педро ушел в свой кабинет, сел за стол, улыбнулся и вернулся мыслями к только что закончившейся встрече. В этот раз им не одурачить его. Все готово к тому, чтобы покончить разом со всей семьей. Он не собирался рассказывать майору, каким будет следующий шаг. Он чувствовал, что, несмотря на его регулярные бонусы, этот человек в какой-то момент может дать слабину. Дону Педро не пришлось долго ждать: в дверь постучали и к нему присоединились три человека, которым он мог доверять. Двое его сыновей сели по другую сторону стола, что ясно напомнило ему: младший сын не может здесь присутствовать. Это лишь добавило ему решимости. Карл остался стоять.
– Заседание совета директоров не могло окончиться лучше. С преимуществом в один голос принято решение о начале постройки «Бэкингема», и вышло так именно благодаря голосу майора. Следующее, что нам необходимо выяснить, – какая верфь получит контракт на постройку. Пока не узнаем, мы не сможем приступить ко второй части моего плана.
– А поскольку дело это обещает быть довольно затратным, – подал голос Диего, – у тебя есть идеи относительно того, как нам финансировать всю операцию?
– Есть, – ответил дон Педро. – Я собираюсь ограбить банк.
Незадолго до полудня полковник Скотт-Хопкинс заскочил в «Кларенс». Паб располагался всего в сотне ярдов от Даунинг-стрит, и в него частенько заглядывали туристы. Он подошел к барной стойке и заказал полпинты биттера[8] и двойной джин-тоник.
– Три шиллинга шесть пенсов, сэр, – сказал бармен.
Полковник положил на стойку два флорина, забрал напитки и прошел в нишу в дальнем углу, подальше от взглядов. Он поставил напитки на маленький деревянный столик, покрытый кольцами от пивных стаканов и язвами от сигаретных бычков. Взглянул на часы. Босс редко опаздывал, даже несмотря на то, что его проблемы по работе имели обыкновение возникать в последнюю минуту. Но только не сегодня, потому что член кабинета министров вошел в паб несколькими минутами позже и направился прямиком к нише.
Полковник поднялся со стула:
– Доброе утро, сэр.
Он никогда не обращался к нему «сэр Алан»: чересчур фамильярно.
– Доброе утро, Брайан. Поскольку у меня всего несколько минут, может, сразу введете меня в курс дела?
– Мартинес, его сыновья Диего и Луис, а также Карл Лансдорф явно работают в одной команде. Тем не менее с момента моей последней встречи с Мартинесом ни один из них не замечен и близко от больницы Принцессы Александры в Харлоу и не ездил в Бристоль.
– Это хорошо, – сказал сэр Алан, поднимая рюмку. – Но не означает, что Мартинес не готовит что-то другое. Этот человек так просто не отступится.
– Уверен, вы правы, сэр. Если он не идет к Бристолю, это не значит, что Бристоль не идет к нему.
Министр выгнул бровь.
– Алекс Фишер теперь полный рабочий день трудится на Мартинеса. Он вернулся в совет директоров «Пароходства Баррингтонов» и докладывает напрямую своему новому боссу в Лондон раз, иногда два раза в неделю.
Министр сделал глоток джина, размышляя о возможных последствиях этого сообщения. Первое, что он сделал бы сам, – приобрел немного акций «Пароходства Баррингтонов», чтобы иметь право получать копии протокола каждого собрания совета директоров.
– Что-нибудь еще?
– Да. Мартинес договорился о встрече с управляющим Банком Англии[9] в следующий четверг в одиннадцать утра.
– Значит, мы скоро выясним, сколько еще фальшивых пятифунтовых банкнот на руках у этого мерзавца.
– Но разве в июне прошлого года в Саутгемптоне мы уничтожили не все?
– Только те, что Мартинес спрятал в пьедестале статуи Родена. Дело в том, что он последние десять лет нелегально переправлял из Буэнос-Айреса партии на меньшие суммы – задолго до того, как мы узнали о его махинациях.
– А почему управляющий банком просто не откажется иметь дело с этим человеком, если все мы знаем, что деньги фальшивые?
– Потому что управляющий – напыщенный баран и отказывается верить, что кто-либо способен воспроизвести безупречную копию одной из его драгоценных пятифунтовых купюр. Так что Мартинес вот-вот обменяет свои старые лампы на новые, и я ничего с этим не смогу сделать.
9