Тут уже неудобно было брыкаться: если мужчина два дня смотрел на тебя в состоянии, когда даже зеркало пугается, и родные подруги грустно кривятся, хочешь не хочешь - поверишь, что ему небезразлична. Да и свинством было бы с моей стороны отвечать на заботу новыми отказами. Смеялась, конечно, что он воспользовался бедственным положением, взял в осаду, когда противник был сломлен и не готов к сопротивлению, а он только отшучивался: "В любви, как на войне, все средства хороши". О любви, причем, говорил, не стесняясь. А я так ни разу ничего внятного не ответила - не смогла. И слава Богу. Не умею такими словами бросаться, слишком много значат для меня. Если бы ответила ему - сейчас еще поганей было бы. А так, маленькая, надуманная лазейка для того, чтобы себя обмануть - значит, не до конца поверила. Значит, не совсем еще дурная. Только смысл-то - самой себе врать? Поверила же, и подпустила так близко, как никого ранее. Понял ли он это? Навряд ли. Откуда ж ему знать было, что почти подарил надежду: бывают на свете нормальные отношения, основанные не только на трахе и совместном быте, а на чем-то еще, более важном. Ага. Как подарил, так и отобрал: все по-честному, если подумать. Просто я уже как-то к ней привыкла, и снова терять веру в людей - намного больнее, чем просто ее не иметь.
И ведь как исподволь, издалека заходил: дальше поцелуев не двигался очень долго. Даже когда нас в гостях, как пару, укладывали спать вместе, никаких решительных действий не предпринимал: так, прижмет, обнимет, погладит по спине, поцелует на ночь. И все. Правда, долго так целует и гладит, доводит до полубессознательного состояния, когда и сам заведен, и я невменяемая, а потом - "Спокойной ночи, моя хорошая". И спит себе, спокойно. А ты полночи лежишь и думаешь - что это было сейчас? Он меня не хочет, или не может, и что, вообще, происходит? И таким вот способом довел до того, что я вздрагивать начала, когда он просто прикасался: за руку брал, или волосы мне за ухо заправлял. Не давала ему покоя моя отрастающая челка, я-то привыкла, что в глаза лезет, сдувала на автомате, не задумываясь, а он каждый раз пытался помочь. Смысл? При следующем движении она снова вываливалась. А он поправит так задумчиво, шеи, как будто невзначай, коснется, да еще и чмокнет куда-нибудь, где только что руки были. А у меня мурашки по всему телу носятся, и зубы скрипят: "Что ж ты, скотина, делаешь? Я ведь живой человек, и нельзя так измываться над моим организмом. Доведешь ведь до ручки". Сначала я только думала так, а потом не выдержала и сказала прямо в лоб: "Будешь дальше так продолжать, моя психика поломается, динамист хренов!". Так-то я не сторонница активных действий в отношении мужчин, но тут довел. В результате, инициативу, вроде как, я проявила. А он, такой трепетный, не отказал. Умом-то я все понимала, и вопросов до фига было, но, в конце концов, период трепетной юности давно миновал, люди оба взрослые, и заниматься ерундой мне надоело. Он-то не сильно и сопротивлялся.
Это потом уже набралась смелости и спросила - на кой, спрашивается, так затянул период соблазнения? И получила самый потрясный ответ в своей жизни: "Я хотел настоящих отношений, не только ради секса. Мне важнее было, что ты просто рядом. А ждать, пока ты созреешь для чего-то большего, я готов сколько угодно".