Джек, не зная, что ответить на это, улыбнулся, пытаясь скрыть неловкость, и посмотрел на Элию. Та пристально глядела на него, буравя взглядом своих, как он теперь разглядел, разноцветных глаз. Правый был небесно-голубым, а второй – серый, цвета мокрой гальки.
– Не хотите выпить? – спросил он, когда мистер Д’Виль и Чарльз отошли, беседуя о чьей-то диссертации.
– Да, я люблю неразбавленный пунш.
Этот вечер, как и предыдущий, прошел для Джека незаметно. Элия оказалась на редкость умным и интересным собеседником, чем выгодно отличалась от всех девушек ее возраста. Начав говорить о пунше, они плавно перешли на обсуждение ирландского виски, затем обсудили экспорт пшеницы, потом их захватил жаркий спор о том, чем плоха внешняя политика правительства.
Дом потихоньку пустел, в углах поселилась зыбкая темнота – пришло время возвращаться домой.
– Спасибо за приятный вечер, мисс Уотс, – сказал Джек, улыбаясь Элии на крыльце, уже после того, как они оба распрощались с Чарльзом.
– И Вам спасибо, мистер Доусон. Я была бы не против… – она запнулась, опустила глаза. – Была бы не против встретиться с Вами еще раз, чтобы закончить наш спор о преимуществах….
– Завтра в 6 часов вечера на площади Граций, – Джек решил убить двух зайцев одним махом.
– Хорошо, я приду, – улыбнулась Элия и растворилась в темноте
Окрыленный предстоящей встречей, Джек пришел домой. Глянув одним глазом на пишущую машинку, он решил, что сегодня ему надо выспаться. К тому же нет смысла продолжать писать, пока Чарльз не вынес свой вердикт. Хотя, положа руку на сердце, молодой человек знал, что первая глава Книги уже обречена на успех. Но воспоминания об Элии мешали ему сосредоточиться на сюжете. Поэтому он сделал то, что и планировал – лег спать.
***
Весь следующий день прошел в суете и сборах. Джек понял, что в нынешнем виде идти на свидание с девушкой просто нельзя! Благодаря работе внештатного журналиста, у него водились кое-какие свободные деньги и свободное время. Поэтому после завтрака он отправился в цирюльню, чтобы привести себя в порядок. Выйдя оттуда, посвежевший и будто помолодевший, Джек почистил у уличного мальчишки туфли, а у лоточника купил новый кружевной платок.
Придя домой, мистер Доусон достал из чемодана свой костюм, почистил его и погладил хозяйским утюгом в общей прачечной. Поняв, что до встречи с Чарльзом у него еще больше часа, он сел за стол, желая написать хоть немного. Но в голову, как ни странно, опять не шло ни строчки. Посидев в тишине, он вспомнил, что уже давно не писал родителям о своих делах.
В письме он написал о том, что в штат его еще не взяли. Рассказал, что купил недорого, почти даром, хорошую пишущую машинку, и что прямо сейчас он пойдет на встречу со своим первым литературным агентом. Про свидание с Элией он умолчал – одно свидание еще ничего не значит, абсолютно ничего.
По пути на площадь Граций Джек зашел на почту и на мелочь, завалявшуюся в кармане, купил марки, чтобы отправить письмо домой. Покончив с этим, он неспешно направился на встречу с Чарльзом.
Уже издалека он заметил его. Обычно невозмутимый и спокойный, сегодня мистер Пибоди не находил себе покоя. Он ходил по площади широкими шагами, садился на лавку, вскакивал и опять начинал мерить булыжники площади торопливой походкой. Увидев мистера Доусона, он со всех ног бросился к нему:
– Джек! Джек! Где тебя носит? Я уже заждался тебя!
Джек усмехнулся – примерно на такую реакцию он и рассчитывал.
– Послушай, дружище! Это что-то невероятное! – весь пафос и королевскую неспешность с него как рукой сняло. – Это точно ты написал? Почему на лекциях профессора Варнавски ты не мог писать хотя бы вполовину лучше от этого?
– Я многому научился, работая в газете, – уклончиво ответил Джек. – Ну, что, возьмешься быть моим агентом?
– Я даже не знаю, Джек! Я показал твою рукопись Д’Вилю. Он сказал, что у тебя настоящий талант, тебе нужен профессионал. Поэтому он согласился взять на себя эту работу и ввести тебя в лучшие литературные салоны города! Ты представляешь? Это просто невероятное везение, ты уж не обижайся, —добродушно улыбнулся Чарльз, но улыбка не скрыла лихорадочного блеска в его глазах.
Последующие два часа они обсуждали перспективы Джека как писателя, возможные повороты в его карьере и т.д. Джек никогда не видел, чтобы Чарльз заискивал перед кем-то. Но теперь, когда о судьбе рукописи печется «сам Браун Д’Виль», мистер Пибоди взял с Джека обещание, что тот замолвит за него словечко среди больших шишек.
Джек, понимая, что Элия придет с минуту на минуту, был готов пообещать что угодно, лишь бы спровадить Чарльза подальше. Когда все заверения были даны, а клятвы повторены по сотому разу, Чарльз ушел. Буквально через несколько минут появилась Элия. В ее разноцветных глазах он уловил лучики солнца, а на лице – радостную улыбку.