- Однако! Смотрю, растеряли робость в чужих постелях.
- Завидно? - парировала Лара оскорбление. - Сами выбросили, теперь не жалейте.
Ректор шумно выдохнул и раздражённо плеснул себе в кружку воды. Вопреки желанию, выпил её маленькими глотками, чтобы успокоиться. Лицо Валентайна вновь обрело прежнее доброжелательное выражение, пальцы разжались. Лара тоже перевела дух: гроза миновала. Госпожа Даш рисковала, но ректор взбесил её.
- Да, не выходит у нас дружеского разговора! - протянул Валентайн и выудил из-под пресс-папье экземпляр договора о приёме на работу. - Вот, ознакомьтесь, - ректор протянул его Ларе. - Если всё устраивает, обговорим жалование и поставим подписи. Коллегам представить сегодня или уже завтра, в первый рабочий день?
- Это обязанность декана, - госпожа Даш пробежала глазами знакомые строки и вернула договор. Никаких подводных камней, приписок, всё стандартно. - Но если вы хотите...
- Этого хотите вы, - с нажимом возразил Валентайн. - Поэтому и договор подписываю я, а не проректор по учебной работе. Итак, деньги. Наверняка хотите прибавки?
- Хочу, - Лара решила: наглеть, так наглеть! - И представите завтра.
Ректор скривился, кивнул и накинул десять процентов. После расписался и попросил госпожу Даш сделать то же самое.
Убрав документ в папку, Валентайн встал, показывая, аудиенция закончена. Лара с готовностью попрощалась и выразила надежду, что их пути не пересекутся вне учебного процесса. Ректор хмыкнул, снял чары и проводил посетительницу до дверей приёмной, где таки поцеловал руку. Уже вежливо холодно, а не страстно, как всего пару месяцев назад.
Повернувшись к Валентайну спиной, Лара улыбнулась. Он полагал, будто всё закончилось, на самом же деле только начиналось. Нет, она не верила, будто ректор извинится, наоборот, полагала, Валентайн делать этого не станет. Но очень хотелось задеть, унизить. Как он задёргался, мигом растерял вежливость! Зато понял, Лара его больше не боится. А парфюм... Это пройдёт. Если на то пошло, Эжен пахнет не хуже, хотя не душится. Наверняка и парфюм у него прекрасный.
Эжен... В память врезались слова Валентайна о личном иллюзионисте. Правда или нет? Ректор вполне мог соврать, чтобы причинить боль. Лара решила развеять сомнения и расспросить мага. Она терпеливо дожидалась Эжена в гостинице, но тот не спешил, давая пищу для фантазии. Какие такие дела могли задержать его в незнакомом городе? Неудивительно, что когда маг вернулся, Лара встретила любимого не в лучшем расположении духа. Эжен же сиял, принёс кулёк жареного миндаля и радостно сообщил, что нашёл квартиру.
- Можно въехать завтра же, я внёс плату за месяц вперёд. Рядом с твоим прежним домом, но лучше. Второй этаж, три комнаты...
- Эжен, стоп! - Лара вскинула руку, прерывая поток слов. - Откуда у тебя деньги?
- Как откуда? - опешил маг.
- Вот именно, откуда? - наступала госпожа Даш, полная решимости прояснить данный вопрос. Предположение о лжи Эжена жгло огнём. Если и он предатель, то кому же верить?
- Эм, заработал, - растеряв былую уверенность и весёлость, ответил маг.
Он подобрался, насупился и с недоумением посматривал на Лару. Однако та видела во взгляде не только страх, но и досаду. Это лишь подстёгивало подозрения.
- То есть ты, перебиваясь разовыми заказами, сумел скопить столько денег, что поехать в другую страну и снять квартиру не проблема? Не смеши меня! Я, конечно, наивная, но не настолько!
Молчание Эжена заставляло болезненно сжиматься сердце. Лара прикусила губу, чтобы не расплакаться, и твердила себе: 'Ты должна быть сильной!' Увы, не помогало. Мир снова треснул, обдав могильным холодом. Существует ли на свете любовь, если даже Эжен играл в чувства?
Когда Лара собиралась встать, чтобы собрать вещи, маг, наконец, заговорил.
- Ты права, - вздохнул он, - на это прожить нельзя. Я не хотел говорить, но, видимо, придётся.
- Ты такой же, как Ирадий? - упавшим голосом спросила госпожа Даш.
- Нет, - с жаром возразил Эжен. - Я... Я личный иллюзионист его светлости, - на одном дыхании выпалил он. - Уже пять лет. Бывают разные пикантные поручения, именно поэтому не хотел говорить. Герцог, он человек не совсем честный и порядочный, но хорошо платит.
- Дело не в этом, ты любишь свою работу.
- Люблю, - тоном, которым признаются в страшном преступлении, согласился Эжен и добавил: - Надеюсь, ты не возненавидишь меня?