Орасио Кирога
Вампир *
— Да, — сказал адвокат Роде. — Было у меня одно дело. Очень редкий случай вампиризма. Рохелио Кастелар, человек во всем нормальный, за исключением некоторых фантазий, был застигнут ночью на кладбище, когда он выкапывал тело недавно похороненной женщины. Руки его были изранены, так как он только что извлек ногтями кубический метр земли. На краю ямы лежали остатки сожженного гроба. В довершение чудовищного зрелища, рядом лежал труп кошки, несомненно бродячей, с переломанными ребрами. Как видите, все детали были соблюдены.
Во время первой же беседы с этим человеком я понял, что имею дело с сумасшедшим, оплакивающим свою потерю. На первых порах он упорно отказывался говорить со мной, хотя время от времени и кивал в ответ на мои слова. Наконец, он решил, что я достоин его выслушать. Его губы дрожали от желания выговориться.
— А! Вы меня понимаете! — воскликнул он, устремив на меня лихорадочный взгляд. И разразился потоком слов, который я с трудом могу передать:
— Я вам все расскажу! Все! Что там с этой ко… кошкой? Я! Я один! Слушайте. Когда я пришел… туда, жена…
— Пришел куда? — прервал я.
— Ну… кошка или нет? Так вот… Когда я пришел, жена кинулась ко мне, как безумная, и давай обнимать. А потом она сразу упала в обморок. И все бросились ко мне, глядя на меня сумасшедшими глазами. Мой дом! Сгорел, обвалился, рухнул! Это… это был мой дом! Но не жена, не жена! Тут один несчастный локо стал трясти меня за плечо и кричать:
— Ты как? Говори!
И я ответил:
— Главное — жена! Моя жена спаслась!
Все закричали:
— Это не она! Не она!
Я опустил глаза, чтобы посмотреть на женщину — и глаза чуть не вылезли у меня из орбит. Это была не Мария, не моя Мария. Мои руки разжались, и я выпустил женщину, которая не была Марией. Потом я вскочил на бочку. Я стоял на высоте и видел всех работников. И я закричал громким голосом:
— Почему? Почему?
Ветер развевал у всех волосы. И все глаза смотрели на меня. Потом со всех сторон раздалось:
— Умерла.
— Умерла. Раздавлена.
— Погибла.
— Кричала.
— Только раз вскрикнула.
— Я слышал, что кричала.
— Я тоже.
— Умерла.
— Твою жену раздавило.
— Ради всех святых! — закричал я, заламывая руки. — Спасем ее, друзья! Мы должны спасти ее!
И мы все побежали. Мы молча и яростно набросились на обломки. Летели кирпичи, падали куски рам, работа шла полным ходом.
К четырем часам работал один я. Ни руках не осталось ни единого целого ногтя, пальцам нечего было больше рыть. Но в груди! Ярость и печаль ужасного несчастья дрожали у меня в груди, пока я искал мою Марию!
Осталось только сдвинуть пианино. Ничего — только тишина, как в вымершей деревне, разорванная нижняя юбка и мертвые крысы. Под перевернутым пианино, на каменном полу, покрытом кровью и гарью, раздавленная служанка.
Я вынес ее в патио, где остались только четыре молчаливые, закопченные стены. Скользкий пол отражал темное небо. Затем я поднял служанку и стал ходить с ней по двору.
Я слышал свои шаги. О, какие шаги! Шаг, еще шаг, еще шаг!
В проеме двери — обугленная дыра, больше ничего — съежилась наша кошка. Она спаслась от гибели, но пострадала. Когда мы со служанкой в четвертый раз прошли мимо, кошка злобно завыла.
— Что, не я? — закричал я в отчаянии. — Разве не я копался в развалинах, в мусоре, среди разбитых рам, в поисках хоть следа моей Марии!
В шестой раз мы прошли мимо кошки, и она вздыбила шерсть. В седьмой — и она потащилась за нами, волоча ноги и стараясь лизнуть засаленные волосы служанки — ее, Марии, не мои, проклятого искателя трупов!
— Искателя трупов! — повторил я, глядя на него. — Значит, вот что было на кладбище?
Вампир пригладил волосы и уставился на меня громадными безумными глазами.
— Так вы знали! — проговорил он. — Все знали и позволили мне болтать здесь целый час! Ах! — зарыдал он, запрокинув голову, и стал скользить по стене, пока не оказался сидящим на полу. — Но кто объяснит мне, несчастному, почему я ободрал в доме все ногти, но не нашел в гари и копоти даже волоска моей Марии!