— А ты что подумал? Что я хочу ее убрать? Физически? Спасибо!
Он низко поклонился, мол, с такими подручными ему остается только юродствовать.
— А что тогда?
— Моя идея заключается в том, что мы должны или подкупить эту дамочку, или, что гораздо лучше, найти на нее какой-то компромат. Если же его нет, подставить ее, причем так, чтобы это тянуло на приличный срок. Тогда она никогда в жизни не станет ничего рассказывать.
— Гениально, — расплылся зам.
— Все, что я ни делаю, — гениально, — подытожил не страдавший комплексами Михаил Павлович. — Но, перво-наперво, Саша, ты должен достать ее координаты…
Когда помощник ушел, Дергачев и Татошкин еще долго обсуждали, как можно скомпрометировать так некстати вмешавшуюся в историю незнакомку. И в громадном, темном здании Государственной думы, выходившем на Охотный Ряд, одиноко светились два окна, заставляя прохожих умиляться работоспособностью народных избранников.
Глава 6
В понедельник Тамара Никитенко проснулась совершенно разбитая, словно ее переехал грузовик, да еще с прицепом. Голова раскалывалась от тупой боли. Не помогли даже две таблетки аспирина и большая чашка крепкого кофе. Состояние ее было таким плохим, что она решила не садиться в машину, а отправилась на работу на метро.
Всю ночь Тамару мучили кошмары, а уже под утро приснилось, что какой-то красавец-мужчина, очень напоминавший того, из лобби-бара гостиницы «Метрополь», заманил ее в свой дом, почему-то находившийся в джунглях. Как она могла оказаться в таком месте, было совершенно непонятно. В реальной жизни дальше Вероникиной дачи Тамара обычно не выбиралась, а подмосковный лес совсем не походил на тропические заросли: он был редким, вдоль и поперек истоптанным дачниками. Причем во сне, направляясь за незнакомцем сквозь труднопроходимую чащобу, она понимала, что он замышляет что-то нехорошее, но все равно покорно шла за ним.
Дом у этого человека оказался большим, двухэтажным, в характерном для джунглей колониальном стиле. В таких обычно много солнца, воздуха, но стоило Тамаре в него войти, как она очутилась в каком-то каземате. Снаружи не пробивалось ни единого лучика, а темные, покрытые чем-то липким стены освещались множеством самых разных по размеру и форме свечей, нещадно коптивших от нехватки кислорода. Они стояли на полу, на шкафах, на столах, стульях, в изголовье застеленной мохнатыми шкурами кровати.
Тут незнакомец набросился на нее, связал и сначала надругался, а потом огромным топором отрубил ей ступни. Однако на этом кошмар не закончился. Как оказалось, злодей снимал экзекуцию спрятанной в шкафу видеокамерой и, чтобы еще больше поиздеваться над своей жертвой, он развернул громадный белый экран, посадил Тамару напротив и стал вновь и вновь прокручивать страшные кадры.
Тамара хотела убежать, но ног-то у нее не было и передвигаться ей было не на чем. Не могла она и уползти — руки ее по-прежнему были туго связаны за спиной. Так что пришлось бесконечное число раз переживать все подробности издевательств над собой.
Видеокассета с записью любовных похождений известного политика, даже уничтоженная, изрезанная на мелкие кусочки, сидела в подсознании Тамары огромной гниющей занозой, отравлявшей ее существование, провоцировавшей различные фобии. Это была вещь из какого-то другого, жестокого, почти ирреального мира, где не действуют ни законы, ни нормы морали. Столкнувшись с ним, нормальный человек переживает сильнейший стресс, а потом еще долго не может избавиться от ощущения дискомфорта, страха перед будущим.
И предчувствия грядущих неприятностей стали сбываться в этот день сразу же, едва Тамара приехала на работу. Еще в коридоре на нее набросился Арутюнян, инкриминируя ей, другого слова не подберешь, что она забыла подготовить для него в пятницу справку о расходах компании за прошедший месяц. Дело было на десять минут, не больше, и поднимать шум, конечно, не стоило, но у шефа, видимо, начался очередной приступ административного рвения, бороться с которым было так же бесполезно, как с насморком или сменой времен года.
Тамара постаралась укрыться в своем кабинете, но в одиннадцать у Арутюняна начались переговоры с важным клиентом, подыскивавшим для своей юридической фирмы новый офис, и любимый начальник потребовал, чтобы она тоже при этом присутствовала. Мол, могут возникнуть финансовые вопросы, словно он сам был не в состоянии на них ответить. Она уже приготовилась в течение полутора-двух часов отражать флюиды неприязни, излучаемые шефом, однако оказалось, что судьба приготовила для нее кое-что похуже.