— Ребзя, успокоились, — миротворческим тоном произнёс я. — Сеня же сказал, что это не специально, думал хулигана проучить. Мир, дружба, жвачка. Все давайте, мизинчиками поручкайтесь…
Сеня извинился. Димка никак не отреагировал на извинения и принялся энергично растирать нос, соображая, что делать дальше. А вообще-то Сеня, конечно, молодец. Не ожидал я, что у толстяка хватит духа на подобный трюк.
А Шмель между тем переминался с ноги на ногу. Я прекрасно понимал, что он давно успел по десятому кругу прокрутить в своей голове, как товарищи поднимут его на смех, когда увидят пятно на заднице. Еще один друг, как объект насмешки, мне точно ни к чему — это лишнее внимание.
— Сядь, — сказал я ему. — Ща, давай поедим, а потом я что-нибудь придумаю. Не думается как-то на голодный желудок, идет?
— Зуд даешь? — с надеждой посмотрел на меня Шмель.
— Честно пионерское, — хмыкнул я. — Держусь за красное, — я коснулся галстука, давая понять, что мои намерения самые серьезные.
— Ладушки…
— Вот и славно, приятного аппетита.
Понятия не имею, как буду помогать Шмелю, но что-нибудь обязательно придумаю. Я наконец отправил себе в рот первую ложку молочного супа. Как же все-таки это вкусно. Наверное, схожие ощущения испытывают гурманы в каком-нибудь ресторане «со звездочкой», когда пробуют новое блюдо? Видя, какое удовольствие я получаю от еды, Димка подсуетился и тотчас подвинул мне свою тарелку.
— Махнемся на запеканку? А то я его в горшок с фикусом вылью…
Я покосился на запеканку. Для любого нормального пионера это был как минимум неравноценный обмен. Но я-то ненормальный, не долго думая мы обменялись блюдами, и теперь возле меня стояла вторая тарелка супа, а возле Шмеля — желанные две запеканки. И это если не считать третью, которая «этажом» ниже.
— Так че ты делать будешь, как пойдём… — начал было Димка, но я его перебил.
— Когда я ем, я глух и нем.
Тот возражать не стал, но покосился на Сеню, вовсе проглотившего язык. Нахмурившись и о чем-то задумавшись, Шмель вдруг подвинул к толстяку запеканку.
— Угощайся, че, ты ведь и правда не специально. Всякое бывает.
Сеня отказывать не стал, посветлел лицом. Начал уплетать, как и Шмель, на время забывший про свою пятую точку. Я тоже продолжил поглощать вторую тарелку супа.
К новым реалиям я начал потихоньку привыкать. Я не был исключением из правил, и часто в прошлой жизни размышлял, что был бы не прочь вернуться в юношеские годы. Во-первых, для того чтобы прожить заново счастливые мгновения и эмоции, которых зачастую так не хватало в рутине взрослого состояния. Ну и во-вторых, для того, чтобы исправить ошибки прошлого, каких у каждого вагон и маленькая тележка. Так вот, первое я считай уже сделал. Попал. А вот со вторым вопрос не решался столь быстро. Единственное, о чем я жалел в жизни и что хотел бы исправить, так это мой пропуск, как спортсмена, московской Олимпиады-80.
Помню, с какой одновременно радостью и грустью смотрел я на открытие Олимпийских игр в Сочи в 2014-м году, сидя на стадионе в первых рядах. Это были хорошие места — но я мечтал быть на других, внизу, на стадионе, в гуще спортсменов в нарядных бело-цветных куртках. Уже как тренер, но… Лучше как участник в далеком 80-м…
Так что если бог (или кто-то вместо него) услышал мои мольбы и решил помочь, то дело за малым — осталось новым шансом воспользоваться. Ясен пень! Я не просто так оказался в прошлом за несколько лет до начала Игр, так еще и в спортивный лагерь угодил. А значит, есть отличный шанс и время подготовиться и принять участие в Олимпиаде-80. Осталось только решить проблему, как из легкой атлетики официально переквалифицироваться в бокс из хиленького шахматиста.
Тамара засуетилась — взглянула на настенные часы. Видимо, время завтрака подошло к концу, потому что старшая пионервожатая встала из-за стола и задорон захлопала в ладоши, как делала, когда хотела привлечь внимание.
— Ребята, доедаем и идём к своимкорпусам! У нас трудовой десант, убираем территории от бумажек и мусора, а потом переодеваемся и первая тренировка!
Я сложил тарелку в тарелку, выпил молоко. Тренировка — это хорошо, там и посмотрим, на что способно моё новое тело.
— Мих…
Я поймал на себя взгляд выпученных глаз Шмеля. В них застыл немой вопрос — ты обещал, поможешь?
— Обещал, значит помогу, — заверил я паренька. — Ты поймешь, когда надо будет дергать.
— А что ты собрался…
Я не стал дослушивать, взял тарелки, чтобы отнести их в «грязное». Пошел мимо столика, где сидел наехавший на нас борец. Все просто, если надо отвлечь людей от события, например, от выпачканной в запеканке пятой точки, создай другое еще более яркое событие.