— Прямо сейчас? Вы нас даже не представили!
— Боюсь я за Ису. Вы его уже очаровали.
— Как, его? Лошадь — мальчик?
— Представьте себе, только не заходите сзади, никогда. А мужское достоинство можно рассмотреть и отсюда. Оно у него заслуженное, двенадцать породистых жеребят на его счету, как папаши. Искандер у нас — потомок арабской породы, заслуженный скаковой жеребец. На сегодняшний день — молодой пенсионер с хорошими повадками и мирным, я бы даже сказал, мудрым, нравом.
Искандер, Иса, Исаев… Как занимательно… Но в первого и второго я точно уже была влюблена, а вот в третьего… И что самое интересное, когда мы познакомились поближе, посредством морковки и яблочка, я уже не боялась этого замечательного мальчика. Он развернулся, услужливо подставив мне спину, я кое-как угнездилась в седле, и мы поскакали тихим аллюром. Сергей Иванович так и не поверил, что я делала это первый раз…
Впечатлений — море, хороший собеседник рядом, тихий снежок за окном застеклённой веранды маленького ресторанчика на озере. Хорошо-то, как… День близился к концу. Я узнала за последний час столько интересного из жизни лошадей, что воспылала любовью к ним ещё больше. Сергей Иванович рассказывал и о Буцефале Александра Македонского, единственном коне великого завоевателя, и о Бурушке Ильи Муромца, и о нашем Искандере. Но больше всего меня поразила история об Инцитате, любимом коне императора Калигулы. Он так любил своего питомца, что сделал его гражданином Рима, а позже присвоил титул сенатора. У коня был личный дворец, где его обслуживал большой штат прислуги. Инцитат стал символом сумасшествия и произвола власти и правителей, не подходящих для этой роли. Что и подтверждает своим примером сам Калигула, чьё правление вошло в историю нескончаемыми оргиями и развлечениями.
— Как я вам благодарна, Сергей Иванович. Чем могу отплатить, возможности мои невелики.
— Во-первых, нам давно пора перейти на ты. Во-вторых, и я в этом абсолютно уверен, ты не раз ещё навестишь нашего пенсионера. Милости просим, в любое время. И, в-третьих, можно мне пригласить тебя с собой в поездку по Алтаю на новогодние праздники. Этот вояж ни к чему не обязывает. Просто очень интересные люди, места и обычаи. И очень увлекательно организованный отдых. Я давно мечтал.
Мечтал о поездке или поехать со мной? Я растерялась. Неожиданно…
— Дело в том, что на Новый год приедут мои родители, мы не виделись два года. Они проездом, на несколько дней. Так что, вряд ли. Но за предложение спасибо.
— Эта поездка может состояться и после праздников. Например, с числа второго-третьего.
— Я подумаю, Сергей Ив…
— Просто, Сергей.
Домой я приехала уже часов в десять. Вернее, меня привёз шофёр директора конного клуба, молодой весёлый парень, смешивший свою пассажирку всю дорогу. Он галантно помогал вылезти из джипа, спортивного, высокого, когда я угодила в его руки, зацепившись за подножку. В следующий миг меня нещадно выдернули и повалили в один сугроб, а в другом торчал ничего не понимающий водитель. Заграбастав своими лапищами все мои части тела одним махом, Исаев в два прыжка оказался в подъезде.
— Вытаскивай ключи, быстрей. А то я сейчас взорвусь. Почему не отвечала на звонки? И где ты была?
За эти несколько секунд в моей душе произошли три смены декораций. Первая — удивление и боль в задней точке, вторая — злость и желание врезать по самонадеянной морде, и третья — ни фига не волнует, спокойствие, только спокойствие. Всё-таки общение с животными — самый лучший успокоитель, а не сильные мужские объятия.
— Моя сумка валяется, видимо, в снегу. Ты ж прёшь, как Буцефал, никого не спрашиваешь, надо — не надо. Отпусти меня, я схожу за ней, заодно и извинюсь перед парнем.
— А кто он? И какого рожна он держал тебя на руках?
— Наверное, такого же, как и ты, когда таскал Алину на своей шее. — Вот дура, проболталась, досадно. — У меня даже фотографии есть, и видео. Или я их стёрла? — Попыталась выправить положение моя «фантастическая» смекалка.
— Ты была во Дворце, я чувствовал.
— Как хочешь, так и думай. Мне всё равно. — И стала спускаться вниз.
Навстречу шёл пострадавший водила, нёс мою сумку. Под глазом растекался синяк.
— Господи, извини, ради бога. Вот бугай, надо его в полицию сдать, распоясался, боксёр фигов. Или на опыты, в лабораторию «Сила есть, ума не надо». Я свидетелем пойду.