- Это может быть ловушкой, даже если это не ловушка, может, эта женщина убивала людей и теперь она ранена, если это так, тогда так ей и надо! Нелюдям я не буду помогать!
- Но мы - то люди, - сказала Ева, наивно глядя брату в глаза.
Мальчик промолчал.
- Пожалуйста, Дань. Туда и обратно, быстро.
Тот глубоко вздохнул и посмотрел в сторону незнакомки, а затем по сторонам. Он подумал, что, может быть, если он поможет той женщине, то она сможет присоединиться к ним, по голосу она казалось взрослой, а взрослый человек в их маленькой компании мог бы пригодиться.
Данил присел на колени возле сестры, чтобы видеть ее глаза, и сказал:
- Я пойду один, ты стой здесь и не высовывайся!
Ева кивнула, после чего тот направился к трактору. Вышел из-за машины и изо всех сил побежал к незнакомке, глядя себе под ноги. Он обошел ржавый трактор и увидел виновницу всего. Черноволосая, худая женщина, лет сорока сидела к нему спиной и, плача, держалась за правую ногу.
- Эй! – сделав шаг к ней, произнес Даня и направил на нее пистолет.
Женщина обернулась: она увидела до смерти напуганного мальчишку с трясущимися руками. Данил осмотрел ее грязное заплаканное лицо и рваную одежду. Вскоре его взгляд упал на окровавленную штанину ближе к дырявому ботинку.
- Помоги! – прошептала женщина, боясь, что ребенок выстрелит.
Мальчик убрал пистолет и присел возле нее. Ее нога была зажата капканом, который раздробил ее ногу до голени. Осмотрев ногу, он заметил цепь, которая уходила в землю – она была для того, чтобы животное, пойманное в капкан, не смогло сбежать.
- Помоги мне вытащить ногу! – дрожащим голосом молила женщина.
Данил посмотрел ей в лицо: ее зрачки были сильно расширены, что означало наличие болевого шока, а ее лицо было очень бледным из-за потери крови. На земле была большая лужа густой крови, которая не успевала впитываться в грунт.
Даня схватил цепь и попытался вырвать ее из земли, но он не смог.
- Я попытаюсь раздвинуть острые зубцы, - произнес он, а затем снял с себя ремень и перетянул ногу женщины выше колена, чтобы остановить кровь.
- Как тебя зовут? – спросила она.
- Данил.
- Не оставляй меня так, Данил! – дрожащим голосом взмолилась она.
Мальчик посмотрел в ее глаза, в которых он видел боль и отчаяние, а затем молча кивнул и взялся обеими руками за ржавые зубцы, но при первой попытке раздвинуть клешни женщина стала кричать. Даня остановился и в ту же секунду закрыл ладонью ей рот, испачкав ее лицо кровью.
- Не кричите! Вы должны немного потерпеть, я вас освобожу!
Женщина кивнула, тогда тот убрал руку от ее лица и посмотрел по сторонам, боясь, что ее могли услышать.
- Ладно, я попробую еще раз, хорошо?
Незнакомка кивнула и, чтобы не кричать, прикусила рукав своей куртки. Данил снова стал раздвигать тугие щипцы, отчего раненая стала дрожать и стонать, кусая рукав куртки. Мальчик раздвинул капкан на пару сантиметров и схватился за зубцы, чтобы было легче их открывать. Зубья были очень острыми и впились в его ладони.
- Твою мать! – вырвалось из его уст.
Данька сморщился от боли, но продолжал раскрывать смертельный капкан. Раздвинув клешни на пять сантиметров, он попросил женщину попробовать вытащить ногу: несчастная стала тянуть ногу, но этих пяти сантиметров было мало. Даня не мог раскрыть капкан шире, его сил не хватало: его руки дрожали от усталости, а острые зубья впивались глубже в его ладони.
- Давай же! – еле слышно пробормотал мальчик, после чего, не выдержав, отпустил клешни – ржавые челюсти снова впились в ногу женщины, отчего та вскрикнула от боли и начала трястись.
- Тише! – снова он закрыл ей рот. – Слишком тугой капкан, но я попробую еще раз, ладно?!
После согласия мальчик убрал окровавленную ладонь от ее губ и посмотрел на свои руки, на которых виднелись глубокие порезы. Он глубоко вздохнул, вытер пот со своего лба, снова посмотрел на капкан, а затем по сторонам.
Глядя, как ребенок осматривается, женщина сказала:
- Я здесь около часа, никто не придет.
- Около часа? – обратил внимание он.
- Я знаю, ты думаешь про каннибалов, но, если бы это они поставили эту ловушку, то уже бы давно пришли за мной.
После ее слов в глазах Дани появилась некая легкость и спокойствие.
- Наверное, кто-то давно поставил его для дичи.
- Возможно, - ответил он, сжимая руки в кулак от боли.
- Я устала, мне нужно прилечь.