— Спишемся, — мы пожали руки.
Уехали они быстро, видимо, торопились. Пока юрист принимал душ, я убиралась на кухне. Интересно получается. Он расшибся на байке, а жена его друга видела шрамы, которые было не так-то просто рассмотреть, учитывая, как Дмитрий их скрывал. Объективно встреча выдалась удачной и мы много обсудили, но что-то не хорошее начало формироваться у меня внутри, будто предупреждая о надвигающейся опасности. Дмитрий вернулся, когда я протирала стол и увёл меня на второй этаж. Вытянув его руку в сторону вместо подушки, я положила на неё голову. Сложный день.
— Отличный день, — сказал. — Ты понравилась Насте.
Несмотря на усталость, в боку нехорошо кольнуло. Для него это так важно?
— Она не знала про сэра Коковски, — сказала.
— Дан тоже не знает. Ну, то есть он знает, что сэр Коковски есть, но не в курсе, что у того есть имя, — Дмитрий глубоко зевнул и закрыв лицо свободной рукой, принялся засыпать. Это была одна из немногих его привычек, которая казалась мне крайне трогательной. Настя не знала о кокосе, но Дмитрий так любил этот орех… странно?
— Что это? — ойкнула, принюхавшись.
Полежав в темноте молча, юрист неожиданно отвернулся.
— Нет, нет, стой, — перевернула его обратно на спину и села сверху. — Пахнет от тебя.
Действительно. Вокруг мужского тела в воздухе буквально витал аромат свежести и… чего-то ещё. Засунув руки под майку Дмитрия, я ощутила влажную, слегка лоснящуюся кожу ожога. К этому моменту душевая вода должна была впитаться. С майкой даже быстрее обычного.
— Пахнет так, будто… — приподняла брови, всматриваясь в мужское лицо. — Слушай, ты часом не…
Юрист порывисто закрылся моей подушкой, а я ещё раз пощупала его живот. Кожу будто покрывала какая-то тонкая пленка. Прозрачная и интересно пахнущая.
— Почему ты мне не сказал? Я бы помогла…
— Кира! — гаркнул в наволочку.
— И давно?
— Третий день!
Пришлось слезть с Дмитрия и аккуратно опустить ему майку. Спать, тем не менее, я уже не могла. Нет, я не представляла себе мужчину без шрамов, такого эффекта вряд ли можно было достичь. Взволновало, что Дмитрий решил действовать так поздно. Почему сейчас и почему ничего не сказал? Юрист положил подушку на место и закрыв лицо руками попытался выровнять дыхание:
— Давай спать.
— Я уже не могу.
— Ладно, — быстро согласился, — что тогда делать будем?
Глава 35
Подходил Новый год.
Вязка Чары с голубым догом закончилась беременностью: догша теперь спала на первом этаже. Дмитрий гулял с ней очень рано, исправно ходил на работу, пока я выполняла свою. Это было не так сложно, верстать сайт и придумывать оригинальные идеи, когда Анастасия, за очень резкими исключениями, всегда была на связи. Замечательная девушка, за месяц общения мы с ней прилично сблизились. Ей действительно очень нравились и собаки. До такой степени, что она часто очень замысловато уговаривали меня оставить ещё не родившихся щенков. На мой практичный вопрос "Кто их будет кормить?" художница обещала спросить мужа, могли ли они взять одного или двух. Откажет, подумала я тогда. И действительно, отказал.
Kyrie: Ну, все значит. Отдадим.
ANTS: Нет, нет.
ANTS: Обещаю, что что-нибудь придумаю.
Не знаю, кто меня дёрнул за язык (вернее тогда уже за пальцы), в тот вечер, но я упомянула других двух из их компании.
ANTS: Оксана не возьмёт. Она путешествует. А вот Рик…
ANTS: Надо спросить!
ANTS: Хотя, у меня сложилось впечатление, что он не очень ладит с собаками…
ANTS: Дан его брал в питомник, когда Дима за Чарой приходил. Никого не выбрал. Сказал, что лучше заведет черепаху и прилепит ей наклейку с надписью "собака" =(
Сложный тогда выдавался вечер, как и ночь (день юриста к тому же — я даже подарок готовила). Дмитрий разорался, едва не дошло до посуды:
— Да, я её тебе подсунул! Довольна? Кинолог сказал, что она слишком глупая, чтобы пройти полное обучение. Хотел усыпить, но я подумал, что завести дога будет неплохо, тем более у меня друг-собачник недавно женился, — пнул ножку кровати ногой. — Но она действительно тупая оказалась! Я ей одно, она другое! Если бы тебе не нравились собаки, пришлось бы сбагрить её обратно в питомник!
Я ударила его. Не сильно, скорее наотмашь, но тут же забеспокоилась, что сделала больно. От этого юрист вспылил ещё больше:
— Жалеешь меня! — заорал. — Терпеть не могу это! Не намерен!
И заночевал в гараже. На следующее утро, я решила прогуляться по городу, чтобы проветрить голову. Возможно, даже зайти к Дмитрию, благо этаж и номер кабинета он мне как-то говорил. Впрочем, что бы случилось со мной тогда, доберись я до центра, можно было только догадываться. Оказавшись во дворе, я поняла, что выйти из дома "по-старинке" уже не актуально, так как была сменена комбинация на воротах. Помню, я попыталась запрыгнуть на них, оттолкнувшись от угловой стены, но те были слишком высокими: я пошла за стульями. Помогло. Запрыгнув на стену, я наткнулась на стоящую напротив ворот иномарку, дверцу которой тактично подпирал Юрий. Поджидал меня, судя по тому, что ещё не растирал оголенные ладони.
— Добрый день, Кира Геннадьевна, — он спокойно уставился на меня снизу вверх, будто сидеть на кирпичных воротах в откровенных позах было моим призванием.
— Ага, — согласилась, оттряхивая с плеч снег. — Вы тут просто так или по делу?
— Есть распоряжение ловить вас и возвращать в дом, — сказал как есть.
Не став спорить, я спрыгнула обратно. Сугробы уже были будь здоров и если мне действительно угрожала какая-то опасность со стороны братков (хотелось думать, что это и являлось мотивацией юриста при принятии подобного рода решения), было разумнее подождать лета, чтобы иметь хоть какие-то шансы на честный бой. Помолчав пару дней, как-то утром мы одновременно сделали вид, что ничего не было и с того дня всё как-то устаканилось. Прибегая домой, Дмитрий всегда первым делом выгуливал Чару и шёл в душ. Я занимала себя чем-нибудь другим, включая при возможности телевизор или надевая наушники, чтобы не слышать ничего лишнего. Юрист шёл ко мне, лишь поужинав, если вообще шёл. На выходных посреди дня он мог просто пропасть в гараже, но едва я начинала задумываться о том, что пора бы его проведать, как Дмитрий сам появлялся в доме и измождено падал мне в колени.
— Кира, Кира…
Казалось, он искал утешения и в определенные моменты просто не мог удержаться от некой угнетающей мысли. Я гладила и целовала эту каштановую голову. Пыталась поддержать не словом, а делом. Майки с футболками снова вернулись в нашу жизнь. Сквозь них ощущался временный, но заметный эффект смягчения. Что нельзя было сказать о цвете, к сожалению. Возможно, именно это так истощало Дмитрия, безвыходность?
Подготовка к празднику временно отвлекла. В одну из суббот, юрист свозил нас куда-то за город, где мы выбрали рослую, хорошую ёлку. Остальные аксессуары были приобретены, то там, то сям, в тот же день: мы руководствовались мигающими вывесками магазинов, рядом с которыми проезжали. Наряжать новогоднее дерево оказалось особенно волнующе. С одной стороны Дмитрий начал упоминать о том, как наряжал ёлку с бабушкой, с другой — я сама никогда не делала это в компании кого-то ещё. У меня даже немного дрожали руки, но пришлось проявить стойкость духа, когда юрист снова тревожно в меня вцепился. Его друзья тоже собирались отмечать, но ни я, ни Настя не хотели нынче выходить из домов. Она — потому что сидела с ребёнком и планировала пригласить родителей, я потому что приглядывала за пузатой Чарой и хотела провести праздник с Дмитрием. Да, хотела. Почему-то под конец года желание обладать юристом всецело стало для меня более очевидным и понятным. Возможно, он тоже это понял, а может и нет.
В ночь с тридцать первого на первый мы вместе готовили еду и расположились с ней напротив домашнего кинотеатра, с экрана которого вовсю разглагольствовал Галкин. Когда выступил президент и пробили куранты, Дмитрий посоветовал мне проверить ёлку. Мне стало как-то не по себе рядом с новогодним деревом, у которого лежали упакованные подарки (и когда вытащил?). Юрист обнял растолстевшую Чару одной рукой и уставился на меня с какой-то нездоровой полуулыбкой. Переведя дух, я присела рядом с ёлкой. В первой коробке лежала стопка книг по ветеринарной медицине. Толстые, увесистые издания.