Так же было решено отказаться от выкупа и прочих молодежных прибамбасов. Про себя я решила, что это как-то связано с отсутствием у меня семьи, которой бы следовало присутствовать, но все оказалось проще — Дмитрий надеялся побыстрее покончить с официальной частью мероприятия и осесть в арендованном ресторане.
Ночь перед свадьбой выдалась подозрительно тихой, хотя никто из нас не спал. Наутро, быстро перекусив, мы привели себя в порядок, пока я располагала Чару в багажнике (по случаю свадьбы для нее был даже куплен ошейник с бубенчиком), Дмитрий расчесывал волосы, перед дверцей автомобиля. Выглядел намного изящнее чем я, весь выглаженный, в темно-синем костюме.
— Погружаемся, женщина, бумаги ждут!
К слову, стоял самый обычный осенний солнечно-ветренный день, который из-за масштабности грядущего мероприятия казался мне одним из самых ярких и запоминающихся в жизни.
У ЗАГСа нас ждал черный внедорожник Паньковых, серебристая легковушка Аристарха и нескольких неизвестных автомобилей, которых я никогда не видела. Вся дружная компания уже стояла на крыльце, Настя, одетая в темные джинсы и светлую блузку, крутила в руке фотокамеру:
— Эгегей!
Дворец бракосочетаний в десять утра выглядел свежо, но и только. Расписавшись и попозировав Насте у фонтана в сквере, мы дунули в ресторан, где и началось веселье. С моей стороны было приглашен лишь один человек — Радион и то, с помощью Дмитрия, который ещё хранил его номер. Увидев нас выгружающимися из машин, темноволосый и загорелый скалолаз моментально оказался рядом и принялся выведывать все то, что Дмитрий не успел сообщить ему по телефону.
— Думал, вы меня разыгрываете!
Видеть его было отрадно, мы остановились на крыльце и на свежем воздухе говорили не о чем, пока подтягивались гости. Дмитрий был слишком занят организационными моментами, что нельзя было сказать о Панькове умудряющемся следить и за сыном и женой одновременно. Со второй ему даже было сложнее, Анастасия только и делала что фотографировала ландшафты, гостей и небо вокруг меня, то садясь на корточки и покидая поле зрения супруга, то прячась в кусты или за ствол дерева, чтобы "создать первый план, который был добавлял глубины изображению".
Не смотря на то, что гостей было с сотню, большинство из них не стремилось знакомиться с невестой, то и дело выжидая когда освободится жених, чтобы подарить подарок ему или хотя бы, у него на глазах. Большинство этих молодых (и не очень) людей сильно надушились одеколонами и в костюмах смотрелись слишком органично, что привело меня к мысли, что те, возможно, были коллегами по работе. Паньков догадку подтвердил кивком. Дмитрий же казалось ничего не замечал, улыбаясь во все стороны, выглядел таким счастливым, что мне становилось страшно. Дары были однотипными, ни вам посуды, домашней утвари или мягких игрушек — исключительно пылисборники привезенные якобы из-за границы и драгоценности разной степени дороговизны. Некоторые смотрелись так богато, что мне приходилось делать периодические вылазки к машине, чтобы спрятать коробки в салоне.
Как раз когда я возвращалась из очередного пешего круиза, мимо пронёсся низкий лысый мужчина в костюме, нечаянно задевший меня краем папки, которую нес подмышкой. В одной руке спешащий представитель коллегии юристов держал бокал с шампанским, и наверное, держал бы его дальше, если бы не решил повернуться в процессе ходьбы, чтобы понять за что зацепился:
— Ой, простите, — поднял глаза и поперхнувшись, при виде моего лица, споткнулся.
Нужная ассоциация в голове промелькнула не сразу, но мне хватило ума схватить мужика за плечо и как следует всмотреться в глаза. Откуда-то сбоку подал голос Дмитрий:
— Генка, беги!
Что-то пробубнив мне в лицо, тут же взмокший лысый ловко вывернулся и растворился в толпе танцующих. Подозвав официанта я указала ему на упавший бокал и попыталась найти взглядом новоиспеченного мужа, но того след простыл.
— Ты его знала? — спросила Настя, щелкая фотоаппаратом.
— Не совсем, — потерла переносицу. — Пойдем, присядем.
На протяжении последующего часа мы с Анастасией, на радость Панькову, молча ели в сторонке и хотя я ещё не раз пыталась выловить в массе тел "Павлика, сумасшедшего сына арендодателей", тот будто испарился.
Тамада, так называли женщину, которая мучила всех вопросами, после званного обеда пошла в атаку на мужиков и светловолосую свидетельницу. Бедняги были вынуждены открываться от пищи раз в десять минут, участвуя в странных конкурсах и играх, за которые ведущей, наверное, завидно заплатили.
Коронным номером стал призыв всем женщинам, во главе с невестой, встать, раздвинув ноги. Побросав фужеры, мы покорно выстроились в линию на танцполе. Почему-то я с особым злорадством смотрела на тех, кто пришёл в юбках, а их было большинство. То ли засмущавшись, то ли испугавшись, они начали соединять подолы юбок у себя под ногами, пытаясь сделать из них шорты. Все это время Дмитрий веселился, не скупаясь на смех в другом конце зала, но когда дело дошло до принятия позиции, сидя на коленях напротив неизвестной дамы — замолчал и начал искать глазами меня. Складывалось ощущение, что он заранее рассчитывал на какие-то увечья.
Примерно такое же потерянное выражение лица было у Анастасии, но лишь в первые несколько секунд — поняв, что может избежать конкурса, заняв позицию фотографа, она отдалилась.
Мой юрист пополз четвертым, после сосредоточенного на выполнении задачи Руслана, ухмыляющегося свидетеля и восторженного Радиона (Паньков старший отказался участвовать). Аристарх на протяжении пути отпускал едкие шуточки про разноцветные трусы, чем ещё больше смущал женщин и заставлял ползущих сзади участников чаще задирать голову. Когда у меня под ногами оказался Дмитрий, я не выдержала и захохотала, почти любовно хлопая его по попе, на что тот недовольно пробубнив слова любви, прикусил мне ногу в районе икры и деловито пополз дальше. Последняя женщина отменных габаритов, по совместительству, работница бухгалтерии из Права, грозилась садиться на всех финалистов. Первые трое пролезли без повреждений, жених успел лишь выкрикнуть: "Иисусе!".
— Ну, вот! — выпалил кто-то, — Теперь точно инвалид!
Вывалившись из линии, я начала оглядываться, но людей было слишком много, чтобы понять какому именно мужчине принадлежал этот наглый голос, полный насмешки и надменности. Выходка женщины из бухгалтерии развеселила их всех.
— Ты как?
Мой Дмитрий основательно лежал на спине, закрыв лицо руками. Я облегченно вздохнула, уловив в любимом тоне задорные нотки:
— Кажись, у меня перелом всего тела.
— Едем в больницу? — приподняла бровь.
Проказник отлепил пальцы и кряхтя, начал вставать, попутно оттряхивая брюки. Конкурс волшебным образом отменился, женщины рассосались по углам, а мужчины организовали несколько кучек, пара из которых, судя по лицам, занимали себя тем, что глумились над ситуацией.
— Забей на супостатов, — пригладив голову, мой Дмитрий подал какой-то сигнал парню у музыкального центра и обвил мою талию руками, — Ну, что ты так хмуришься?
— Зачем ты пригласил их, если…
— Это весело, Кира. Врагов надо держать при себе, а этих ещё плющит от зависти, — повернул нас так, чтобы я видела только стол. — Помнишь тот день, когда я очнулся у тебя в колхозе?
— Да? — растерялась.
— Ты предложила мне наведаться в травматологический пункт, но я отказался, хотя ощущения были такие, будто по мне на минимальной скорости проехалась танковая дивизия, — весело улыбнулся. — Ты ушла так быстро, я даже не понял зачем, наверное, сказала, что пошла работать, но я оглох на пару ушей и все воображал, что могу опрокинуть, чтобы начался пожар. Кто говорит только что очнувшемуся слепому, что дом — деревянный?