Выбрать главу

Глава шестая

Нет, ни в коем случае, решила она снова на другой день, и на третий: она ни за что не станет пытаться его увидеть, ни в коем случае ему не откроется. Вместо того чтобы думать об осколках своей юности, она сосредоточится на юности своей дочери. Видимо, недаром она выбрала для нее имя Альма[6] – пожелала дочери вечной юности, думая о собственной, украденной. Глядя на рисунки учеников, украшавшие стены кабинета, она подумала, что и детства у нее тоже не было: гибель отца в одну ночь заставила ребенка повзрослеть и нагрузила непомерными обязанностями. Может, из-за этого она ощущает себя такой старой – ведь с четырех лет она взрослый человек. Возможно, тем же объясняется появившееся в последнее время смутное раздражение по отношению к старикам. Но сейчас это не имело значения, сегодня она уйдет пораньше, потому что Альма обещала, что наконец приедет, и хотя Ирис испытывала некоторые сомнения, но решила действовать так, как если бы их не было. Надо будет приготовить ее любимый торт из печенья, прослоенного шоколадным и ванильным кремом. Когда-то они вместе готовили его каждую пятницу, и дочка вымазывалась в креме по уши. Но после рождения Омера стало не до того: торт готовили хорошо если на дни рождения.

Как же трудно было растить Омера. Ирис с досадой глянула на его улыбку, сияющую ей со старой семейной фотографии на стене. Казалось, едва явившись на этот свет, он решил, что ничто в нем уже никогда не будет прежним, ни ночи, ни дни, и даже домашний ритуал изготовления торта наталкивался на бесчисленные препятствия. Мальчик орал, впадая в ярость из-за того, что ему не дали поучаствовать, и прятал продукты по всему дому, а если его принимали, без конца спорил, норовя все сделать по-своему, а когда ему не позволяли, все нарочно портил, так что готовка превращалась в кошмар, а Альма убегала в слезах. Однажды Ирис решила перехитрить его и наняла приходящую няню, чтобы та вывела Омера на прогулку, а они с Альмой могли бы спокойно приготовить торт к ее восьмому дню рождения. Но вернувшись с прогулки, ребенок поглядывал на всех с подозрением, как ревнивый любовник. Он сразу же обнаружил торт в холодильнике и, стоило им отвлечься, в ярости швырнул его на пол. Звон разбившегося блюда ужаснул Ирис, она уставилась на малыша в страхе, смешанном чуть ли не с восхищением: он и в самом деле на все способен, как она боялась, как предчувствовала.

С самого его рождения подруги ее утешали:

– Такие уж эти мальчишки. Ты привыкла к девочке, да еще к такой тихоне. Мальчишки – дикари. Он такой же, как все, ничего из ряда вон выходящего.

Ирис, конечно, с радостью поддавалась на любые утешения – до следующего столкновения с реальностью. Нет, он другой, не такой, как все, он жестокий, дикий, и в тот момент, глядя на давящуюся рыданиями Альму, она осознала: хватит отрицать очевидное, впереди нелегкие годы, а расплачиваться, скорее всего, придется девочке, чей торт ко дню рождения был умышленно уничтожен.

Со временем Ирис осознанно приняла вызов. Она выбрала работу с детьми. Если ей удается справиться с этим ребенком, она добьется успеха и с другими мальчишками, которые довели до ручки воспитателей, учителей и родителей. И она победила: мальчик стал спокойнее, дисциплинированнее. Годы целенаправленных усилий превратили Омера из невыносимого бесенка в почти нормального мальчика, такого же, как все, хоть и немного более возбудимого. Но Альма осталась без внимания, и никакой торт на свете уже не заменит ей того торта к восьмому дню рождения, ведь даже новый торт, который она тогда приготовила для нее среди ночи, не смог ее утешить. Тем не менее Ирис бросилась в магазин и набирала продукты с какой-то праздничной уверенностью, что на этот раз встреча пройдет хорошо.

Но печенью, которое она только что с такой надеждой купила, не суждено было стать тортом, потому что звук поднимающегося лифта раздался слишком рано, когда она только окунула кусочки в молоко, прежде чем уложить в форму. Радостно обернувшись, она увидела девушку, настолько непохожую на дочь, что в первый миг ее не узнала. Альма словно превратилась в мальчика – мало того что обкорнала свои прекрасные каштановые локоны, так еще и выкрасила то, что осталось, в цвет воронова крыла. Это подчеркнуло черты, унаследованные от матери Микки, и придало лицу совершенно новое выражение. От изумления и острой тревоги Ирис забыла про торт и оставила печенье раскисать в молоке, подкрашенном в нежный палевый цвет чайной ложкой растворимого кофе.

вернуться

6

Имя Альма на иврите означает «барышня», «юница».

полную версию книги