— Да нет, не запрещено…
— Вот видите… Вы сами себе противоречите. Я сейчас служу. С кем прикажите мне пообщаться утром? С вами, с господами? Но это противоречит этикету… И… у меня нет видов на вашего раба. Это не моё дело… Если вы такой, значит, такой… Я вас не осуждаю… Но подумайте: он вас не любит, у него даже и не в уме, что вы от него хотите… Уж поверьте мне. За что вы его так мучите? У него и не в уме, что за это может схлопотать себе наказание…
— О чем вы? — не понял Джеральд.
— Это мерзко… — Фред наморщил нос с видом «Ну, что же вы так?». — Я вам откровенно скажу. Люди так не поступают. Нормальные. Насильно мил не будешь.
— Что ты ему тут наговорил? Нажаловался на меня?! — обернулся Джеральд к Адриану.
— Нет, нет, мой господин, — в ужасе замотал тот головой.
— Он вас боится. Вы его уже зашугали. Ваше дело, ваш раб, но зачем потом сцены устраивать? Сидите и молчите в таком случае… Я вас не осуждаю. Но не портите мальчику жизнь. И не наказывайте его. У него не в уме было, что, поговорив со мной, навлечёт на себя ваш гнев. И, повторюсь, у меня нет на него видов. Мне вообще-то женщины нравятся…
Нет, ни Фред, ни Чарльз на самом деле так не думали, что тут вмешалась ненормальная любовь, они просто хотели испугать «хозяина ангела», чтобы тот продал его.
Но тут до Джеральда дошло, к чему тот клонит. Они решили, что он влюбился в Адриана! Как лютый зверь господин порывисто и резко обернулся в его сторону. Может, это он им сказал: «Я думаю, хозяин в меня влюблён, как в женщину»?! Ну, если это так, Джеральд не то, что отправит его на пытки, он порвёт его на месте! Вот, значит, почему, его извращенцем обзывали! Хозяин ранчо посмотрел на «объект своих желаний»: в глазах Адриана стояли слезы…
— Джеральд, — кто-то положил руку ему на плечо, и, обернувшись, он увидел всё того-то же Фреда, — я не знаю, почему, но мне жаль вас… Понимаете, со стороны так смотрится. Это так похоже на… сцену ревности. Это, простите меня, если обижу вас, похоже на… домогательства. Я не в коем случае так не думаю. Вы примерный семьянин, порядочный человек… Я ни за что не поверю в то, что вы сошли с ума на старости лет, влюбившись в мальчика! Я сказал вам это только для того, чтобы вы подумали, как это со стороны сморится, что люди могут сказать… Зачем вам портить репутацию из-за какого-то раба? Сдался он вам, что ли? Но что бы вы там не думали, что бы не чувствовали к этому несчастному ангелу: ревность ли, зависть, любовь…что-то уже надломилось… Джеральд, а ведь время упущено… Может быть, уже ничего не исправить?
Джеральд… упал на колени. Из глаз его хлынули слезы.
— Уходите…, пожалуйста, оставьте меня, Фред… Адриан, ты останься.
— Господин мой! — ему было очень жаль его. Он опустился на колени, а тот схватил его за руку, и раб задрожал от страха.
— Вот до чего довели они твоего хозяина…! И во всём виновата твоя красота! Не спрашивай меня, почему. Почему они все тебя так любят?
— Но я же…не просил их об этом… — мягко ответил Адриан.
— Не просил… Я так устал… Мне это надоело… Продать тебя, что ли? Но как я расстанусь с тобой? Ты спросишь меня, почему я так говорю, ведь ты «всего лишь раб». Это же твоё любимое выражение? — он даже невольно улыбнулся. — А я, действительно, жизни без тебя себе не представляю… Ты чего весь дрожишь? Напуган? Ты боишься меня?
Адриан ничего ответил. Он знал, что тот сейчас будет требовать от него ответа, выбьет его из него, а потом, обозлившись, отправит его в «большой дом на окраине ранчо», где в прошлый раз наказание превратилось для него в настоящие пытки. По щекам его покатились слезы. Они потекли сами собой, как бы раб не сдерживался, чтобы не заплакать, те предательски хлынули из его глаз.
— Ты чего молчишь?
Да, кажется, началось…
— Я… я… умоляю, простите меня…
— Джеральд! — неожиданно его позвал Чарльз, — Джеральд, где ты? Мы уезжаем.
Господин вскочил с места и бросился бежать мимо своего гостя. Адриан медленно поднялся на ноги. Чарльз взглянул на него. Комок застрял в горле. Ему было ужасно жаль его. Имел ли он права это делать? Мужчина шагнул ему навстречу и порывисто, неожиданно обнял его по-отечески.
— Мальчик мой, не плачь… — ласково сказал он, гладя его по голове.
Адриан вырвался из его объятий.
— Простите меня… Я… за всё вам благодарен. Вы даже представить не можете, насколько. За меня ещё никто никогда не заступался. Только госпожа Констанция. Но… я не ваш раб, а если он узнает… то убьёт меня. Я буду верен ему до конца. Простите меня…, пожалуйста…
— Мой ангел, знал бы ты… Он просто живодёр… А ты мученик. Я спасу тебя…
— Спасибо… Но… меня уже не спасти… Видимо, такова моя судьба… Я вас умоляю, не говорите со мной. Поймите, для меня это очень опасно…
— Он тебя так ревнует? Но почему?
— Я не знаю, не знаю… В чем я виноват?
— Ни в чем не виноват… Тут нет твоей вины…
— Тогда…почему так происходит? О, нет! Я не должен с вами разговаривать!
— И я тоже не знаю, Адриаша… Просто так получилось… Потерпи…
— Тихо, кажется, он идёт…
Глава 24. Букет для Констанции
В этот момент к ним, и правда, подошли уже успокоившийся мистер Джеральд со всем своим семейством. Вернулись Конни, Эйлин, Геральдина и Фил.
— Чарльз, познакомься с моей семьёй, пожалуйста. Это моя дражайшая супруга Констанция. Это мои дочери, Эйлин и Геральдина. А это мой племянник Филипп, сын моей сестры Фелиции. Ты ведь её помнишь?
— Конечно, помню! Очень приятно познакомиться, леди! Очень приятно познакомиться, Филипп.
— Как хорошо, что вы приехали, сэр Чарльз! — сказала Конни. — Может, останетесь с нами на обед?
— О, благодарю вас, леди! Это было бы прекрасно!
— Благодарим и мы вас! Скоро приедут моя кузина Эвелина с супругом! Они будут к вечеру. Не смогли приехать с нами — у Мартина дела на работе. А мы с девочками решили подготовиться ко встрече с ними.
— Я знаком с мистером Мартином!
— Ох, как это чудесно! У нас тут, оказывается, столько общих знакомых! Это прекрасно, правда, милый?
— О да, моя дорогая! — ответил Джеральд.
«Совсем другой, — подумал Чарльз, — а какой концерт тут закатил совсем недавно! И не скажешь, что это был он! Вот хитрец!». И как в доказательства его мыслям в памяти воскресли недавние слова хозяина этого поместья: «Адриан должен был быть со мной! И любить меня! Он, а ни Конни!». Сэру стало противно. «Лицемер! Тут изображает из себя невесть кого, а сам-то чего творит! Ну, и пускай, что со стороны кажется, что он не то, что на другую заглядывается, а на другого! Мне это на руку! Адриан! Бедный мальчик! Знала бы Конни о моей кое-какой догадке».
— Джерри, а с ним-то что? — спросила Конни, указывая подбородком на Адриана.
— Откуда я знаю? Сама у него спроси, если хочешь.
— Какая мне разница? Пошли.
Все отправились на обед. Адриан пошёл в розовый сад. Тут прибежала Эйлин.
— Мой Адриан! — она бросилась к нему. — Что-то случилось? Ты плакал?
— Нет, моя госпожа. Всё хорошо. Вчера был трудный день.
— Бедняжка… Ох, кто-то вышел… Я побежала.
Она убежала. Странно это всё. К чему только? Откуда такая накалённая обстановка? Как будто бы в воздухе застыли замученные призраки…людских воспоминаний, будто бы все слёзы, пролитые тут завыли и застонали. Будто бы будет гроза… только вместо молний — людские страдания.
Адриан снова принялся за работу, как тут услышал своё имя. И обернулся. Перед ним стоял Фил.
— Да, мой господин…
— Адриан, — как-то неуверенно и робко произнёс молодой человек, — я тут это… Ты же садовник… Тятя Конни всё никак не может меня простить… Она меня игнорирует! Я хочу ей букет подарить. Поможешь мне?