— Джеральд! — возмутилась Конни. — Что тут происходит?! Сделай же хоть что-нибудь! Что себе позволяет этот старикашка?!
— Браво, молодой человек! — продолжал меж тем «этот старикашка». — Похлопайте Филиппу! Филипп, — уже серьёзна обратился он к нему, — я восхищаюсь вами! Моя коляска к вашим услугам…
— Спасибо огромное…
Бедный Адриан вряд ли мог осознать, что сейчас решается его судьба. Он ничего не понимал, абсолютно ничего. Над ним вволю поиздевались, избили, а сейчас рядом хозяин, которого боялся до безумия. Если у Его Светлости сэра Филиппа всё получится, то его, Адриана, ждёт совсем другая жизнь, без унижений и побоев, но в тот момент несчастный, прекрасный раб не понимал этого. Он очень плохо себя чувствовал, его трясло, знобило, и ему было страшно, так страшно, будто его ждёт смертная казнь, а палачом назначен сам дьявол.
— Так, кажется, речь уже зашла о похищении чужих рабов, — с угрозой в голосе сказал Джеральд. — Фил, я кому сказал?! Отведи его…
— Джерри, — спокойно прервал его Чарльз, который сдержался, чтобы не накричать, — что ты упрямишься? Видишь, куда завела тебя твоя жестокость. Изверг, садист, живодёр! Какая слава пошла о тебе…! Почему ты так бурно реагируешь на любую просьбу продать Адриана? Улыбнулся бы, сказал: «Мне очень приятно, что вам понравился мой раб, но он не продаётся». Вот и все! Делов-то?
— Действительно… — пронеслось среди присутствующих.
— А ты так реагируешь, будто бы тебя попросили… невесть что! Это ведь уже подозрительно. Ты его любишь?
— Люблю, — неожиданно ответил Джеральд, — я не могу жить без него…
И среди присутствующих пронеслись удивлённые возгласы в стиле «Это ещё что такое?!»
— Ну, раз любишь, что бьёшь-то тогда? Друзья, не шумите, пожалуйста! Нет ничего такого в любви. Я вот тоже люблю, до сих пор люблю, свою любимую книжку детства, которую мне бабушка читала. И что тут такого? Ничего. Или… — он задумчиво взглянул на хозяина дома: — Тут что-то не так? Значит, любовь какая-то странная… Я вот не стану свою книжку драть, странички поджигать, к картинкам мерзости пририсовывать… Я лучше сахарную булочку с молочком поем, детство вспомню, перечитывая любимую сказку. Ещё и внученьку посажу рядом. А ты? Может быть, ты ему, Адриану, объекту любви, мерзости какие предлагаешь? Или заставляешь его пытками что-то делать?
— Ты что несёшь?! — Джеральд покраснел от злости и ярости, сжав кулаки.
Напряжение застыло в воздухе. Все пребывали в шоке, переводя взгляды с хозяина на замученного красавца-раба и наоборот.
— Я несу? Это твоё поведение «несёт»! Ты же на извращенца похож! Чего позоришься? Раз уж довёл себя до такого, продай его. Или хочешь и дальше выглядеть так, будто бы влюбился в мальчика? Не мучь ни себя, ни его. Продай. Я бы сам попросил купить, но раз уж этот благородный молодой человек выбрал его как подарок дедушки, я встревать не стану.
— Нет, никогда я его не продам! И не отдам!
— Да? Лучше позориться? Всё уже слишком далеко зашло! Если даже ты и будешь себя прилично вести, молва уже пошла.
— Пусть так! Но не отдам!
— Всё же, в чём дело? — задумчиво произнёс Чарльз. — Извращенец решил дальше позориться, наплевав на то, что ломает себе жизнь?! И, — заметьте, — жизнь своим близким тоже ломает! Что про Констанцию и дочерей скажут? Что они делать будут? О них подумай! Да тебя же теперь ни одно приличное общество не примет, а достопочтенные джентльмены начнут прятать от тебя своих сыновей! Если ещё сами не попрячутся. Я вот лично этим и займусь! И Фреду посоветую. Кстати, мистер Мартин… — Чарльз подмигнул ему, — вас это тоже касается! Вам тоже не мешало бы последовать нашему с Фредом примеру! А то Джеральд у нас чего-то попутал!
— Ты чего несёшь?! Это же оскорбления чистой воды!
Он ушам своим не верил, не верил, что такое можно сказать в его адрес! Всё внутри клокотало от ярости и ненависти.
— Или же… — продолжал рассуждать Чарльз, не обращая на его возмущения никакого внимания. — Джеральд вообще-то не похож на извращенца… Скажи! А этот юноша, — он указал на Адриана, — не сын ли той самой рабыни?
Глава 27. Грандиозный скандал продолжается
Зависло молчание. Будто бы раздался выстрел, все испугались и затихли.
— «…той самой рабыни»? Это ещё кто такая? — первой в себя пришла Констанция.
— Адриан, а-ну, пошёл вон отсюда! — очухался Джеральд и закричал на него.
— Нет, никуда он не пойдёт, — заступился Фил. — И не смей с ним так разговаривать!
— Тогда вдвоём пошли вон отсюда!
Рука Адриана задрожала.
— Выйди на свежий воздух, — мягко сказал ему Фил. — Я тут постою, но скоро приду к тебе, — и бережно обнял его, как родного, младшего брата. — Обещаю, я быстро. Мне надо… морду ему набить… Я заберу тебя с собой, и всё у тебя будет хорошо…
Тот послушался. На самом деле Адриан осознал только слово «выйди».
Снова зависло молчание. Джеральд сел в кресло и глубоко вздохнул.
— Ладно, не буду его наказывать. Фил, ты манатки хотел сложить? Можешь идти. Я тебя не задерживаю. Адриана трогать не смей. Тебя на выходе с ним всё равно никто не пропустит.
Но не так-то просто было забыть недавнее всеобщее потрясение, не так-то просто было сделать вид, что ничего не происходит после того грандиозного скандала и слов о загадочной рабыне.
— Что-то мне это уже подозрительно! Ты что так прикипел к нему? На старости лет в мужика влюбился? — заявила Констанция. Её всю трясло от злости.
— Что, я извращенец, по-твоему?! — обиделся муж. — Почему я должен в сотый раз объяснять?! Почему я не имею право иметь какую-то свою вещь, — он сделал ударение на «свою», — которая мне нравится?
— Так нравится все-таки? — подколола его Эвелина. — Продай нам с Мартином, я скажу всем, что это мой сын! Мол, с рабом согрешила по молодости!
— Ты сошла с ума! — воскликнула Констанция.
— Нет, он такой красивый, что никто с ним не сравнится! Хорошо иметь такого красавца-сына! Мне в моём возрасте уже не стать матерью: сама я не рожу уже. А зачем выбирать из приёмных детей страшного, если есть такая красота?!
— Да ну тебя! — махнула рукой кузина. — Ты ненормальная! И ты тоже, — показала она пальцем на мужа. — До такой степени привязаться к какому-то рабу! Либо, правда, извращенец старый, либо это ты «согрешил по молодости»!
— Да! — внезапно воскликнул Джеральд, выйдя из себя. — Да, я согрешил!
— Что?! — вскричали все хором.
— Я…я…я… Я это… Ты меня вывела… — произнёс мужчина тихо, сам испугавшись сказанного. — А ладно! Чего уж там таить?! Когда я родился, моя сестра Фелиция была уже взрослой, дети знакомых и родственников — тоже, мне не с кем было играть. И единственным ребёнком, который играл со мной, была она… Алиссия. Она была рабыней, дочерью наших рабов. И мы с ней дружили. И дня не могли друг без друга. Даррен был не в нашей компании — он старше, ему с нами неинтересно было. Они все с Фелицией общались… пока та не вышла замуж. Но время шло, и мы с Алиссией поняли, что, повзрослев, полюбили друг друга… И быть с ней я не мог, но… собирался. Алиссия забеременела от меня, я намеревался сказать своему отцу, что люблю рабыню и хочу на ней жениться, но… мне не хватило духу. Папаша рвал и метал, когда узнал всё от матери. Я с ней поделился, а она выдала меня. Я умолял поженить нас, родители сначала согласились, уже даже начали готовиться к свадьбе, как тут неожиданно решили отдать её за Даррена. Он всё знал, но, тоже любя Алиссию, полюбил и её ребенка, нашего с ней ребёнка. Адриан — мой сын…
Казалось, рушится весь мир. Всё, к чему Джеральд так привык вот-вот провалится сквозь землю, или будет снесено ураганом. Во рту пересохло. В крови будто бы появился порох, и одно единственное обидное слово подожжёт его. Такие безумные мысли крутились в его голове. Адриан…. Как он прекрасен! Но как жестока судьба! Яблоко раздора? Так, кажется, сказал совсем недавно Фил? Нет, запретный плод…. Рушилось всё: репутация, жизнь, её привычный уклад… Самое дорогое, что было в жизни этого несчастного человека, его единственный сын, сейчас разрушает его судьбу и дарит мечту одновременно. Читай на Книгоед.нет