Потому, малая процессия с лишней лошадью, мешком и парой сундуков, сопровождающая Джейме Ланнистера домой, проезжает через ворота без лишнего шума и обысков, отправляя на запад не только наследника, но и ключ к северу, как было принято называть её политиками и игроками в престолы.
***
Кейтилин Старк, уже снова имеющая все права зваться Талли, сидела в своём шатре. Женщина аккуратно сложила руки перед собой, твёрдо выпрямив спину и задрав подбородок. В её позе невозможно было угадать и толику того волнения, что сковало грудину плотными тисками и то и дело обрывало дыхание.
Кейтилин любила своих детей, всех от мало до велика она любила всем сердцем и желала им только добра. Она вспомнила отливающие золотом на солнце кудри Робба, неумело заигрывающего с этой южной девкой. Талисса женщине не нравилась, и из-за низкого происхождения и из-за того, что поставила клятву данную сыном и ей самой под угрозу.
Северянка вздохнула, пробегаясь тонкими ссохшимися со старости ладонями по плотной юбке. Она вспомнила Джейме Ланнистера, чьё знаменитое золото волос в последний раз, когда она его видела слишком уж походило на грязно серый. Клятвопреступник и цареубийца он не внушал доверия настрадавшейся женщине, но отчего-то клятва о возвращении дочерей, данная им прочно завладела сознанием женщины. Если Робб нарушит данную клятву Фрей его уж точно так просто не простит, и эта клятва, данная Цареубийцей окажется всего лишь сором на их пепелище.
С каждым днём женщина все больше и больше чувствовала, как вокруг них сжимаются тиски, как ложь затмевает сознание, как былая цель вянет сорванным цветком. Их поход на юг был бессмысленным, ради мести, которой сам Нэд всегда остерегался и сторонился.
Леди Старк вспомнила ради чего умер её муж. Станнис. Имя Баратеона просто засело в её голове, когда она уселась писать письмо законному представителю короны. Вместе с ним, объединив силы они смогли бы отомстить, создав союз Старков и Баратеонов как в былые времена, чтобы данные клятвы остались выполненными.
Женщина застыла на полуслове, вспоминая вескую причину сына нарушить данные клятвы. Талисса. Чертова смуглянка забралась его сыну под кожу, прекрасно зная об его обручении с другой, пусть не такой экзотичной и красивой, но другой. Она ждала его в том холодном промозглом замке Фреев, ждала когда Северный Король исполнит свою клятву и заберёт её из-под отеческого крыла.
Перо снова заскрипело.
Мой сын в скором времени женится на средней дочери Фрея, чем обеспечит прочный союз с речными землями, весьма полезный короне.
« Робб исполнит клятву », твёрдо решила женщина, заворачивая тонкую бумажку трубочкой и пряча в широком рукаве платья. Пусть её сын ей доверял, нисколько не сомневаясь в непричастности к побегу Ланнистера, но женщина не собиралась лишний раз рисковать. Она прошла к своему дорожному сундуку, со скрипом открывая его и ища в светлых рубашках под платья заветный платок.
Мелко трясущимися руками Старк, в девичестве Талли, достала платок, взятый вместе с украшением в нем у Лизы. Золотой львиный зев, украшенный темными гранатами на тонких язычках явно выдавал принадлежность к дому Ланнистеров. Кейтилин, быстро, словно опасаясь что её застанут за разглядыванием этой побрякушки убрала её в неприметный карман платья, тут же разворачиваясь к выходу из шатра и цепляя тонкие перчатки.
Их лагерь сейчас стоял близь реки, отчего, стоило женщине выйти из шатра как её уволок в свои объятия густой туман, оседая холодной Вовкой на коже рук и лица. Ночь отпускалась на лагерь медленно, ещё даже факелы не зажгли, но в центре лагеря уже слышны были завывания пьяных мужчин. «Караул сегодня будет весьма ненадежным», то ли с недовольством, то ли с удовлетворением подметила женщина, направляясь к реке, примерно к тому месту где располагались палатки полевых врачевателей.
На краю лагеря стояло настоящее запустение, наверняка все стеклись к шуму и выпивке, и Кейтилин засомневалась в своей идее. Разумно ли было идти так, ничего не выведав и не узнав, практически на удачу? А если она сейчас была с Роббом? Женщина не знала, но продолжала идти вперёд, слыша за шумом реки живое копошение и переливы воды.
Стоило ей пройти последние малые шатры, как взгляд упёрся в узкую спину заморской девицы, а взгляд без труда узнал знакомую темную косу. Старк оглянулась, быстро нагибаясь, подбирая увесистый камень и пряча руку в складках плаща. Она аккуратно прошла к девчонке, сейчас полощущей грязные бинты, не желая, чтобы та при виде неё громко вскрикнула.
Может она ошибалась? Вероятно, девчонка неплохо помогает их солдатам, но таких было ещё достаточно, уговаривала себя женщина, душа зарождающуюся в груди жалость на корню. Она не была необходима, скорее бездарно растрачивала их припасы на солдат Ланнистеров, после щебеча, о надобности новых средств уже для их солдат. Так, потихоньку, это смуглая змея пролезла под кожу сыну, Старк зло стиснула зубы, припоминая Талиссе все, до самой маленькой капли, в её деланной жалости и расточительстве. Она никогда не была на их стороне, прислужница Ланристеров, свой человек в северном лагере, вот кем она была, кем её видела женщина.
– Леди Кейтилин.– Талиса повернулась на скрипнувшие по щебёнке сапоги женщины, автоматически кладя руку на ещё плоский живот, тут же привлекая этим жестом внимание женщины.
Старк вздрогнула всем телом, не веря в глухость собственного сына, гадая, знает ли он, или все ещё остаётся в блаженном неведении, а девчонка словно читая её мысли продолжила.– Я ещё ему не сказала, но думаю Роббу будет радостно об этом услышать.
– Ты права, – мягко говорит Кейтилин, ловя момент, когда девушка улыбнувшись чуть отворачивается. Большого замаха не нужно, где-то на подсознании понимает она, резко выдергивая руку из плаща, стремительно опуская влажный камень на тонкий девичий висок.
Кейтилин ещё пару минут наблюдает за тем, как упавшая девушка хрипит что-то неразборчиво, то оборванно протягивая руки к животу, то к голове, где в быстро бегущей крови угадываются тонкие осколки косточек. Талисса, безродная смуглянка пала к её ногам не затихая добрые пять минут. Кейтилин не хочет оставаться тут лишнее время, а потому, чтобы поскорее довершить начатое, опускается рядом с ней на колени.
Камень с коротким «бульк» падает в реку, перекрывающую своим шумом хрипение так не нравящейся Старк девушки. Брошь из кармана слабо отливает золотом и красным, когда Старк достаёт её и под неверующим темным взглядом Талиссы крепит ей прямиком на грудь, крепко продевая и сквозь платья и нижние рубашки. Смуглянка что-то пытается сказать, открывая рот, но замолкает на полуслове, протягивая руки к груди и броши на ней.
Кейтилин Старк, уже имеющая право называться девичьей фамилией Талли, любит всех своих детей. Она чтит традиции и обещания как и нужно благородной леди, а потому свои обещания помнит кристально ясно и чётко. И былой разговор со старшим сыном встаёт у неё перед глазами, нерушимой клятвой, пока она проталкивает тело девицы в воду пятками сапог, пока наблюдает за тем как мокнут тряпки и девушка, готовая стать погибелью его сына подхватываемая течением медленно отдаляется.
– Ты ведь поможешь мне?– неуверенные глаза Робба в вечно сером Винтерфелле выглядели поразительно ярко, отливая одновременно и в Старковское серебро и в голубизну Талли.
– Всем чем смогу,– произносит леди Кейтилин, ещё не вдова, прижитая кудрявую голову сына к груди.
– Всем, чем смогу,– хрипло повторила былые слова Кейтилин, не отрывая взгляда от мертвой девчонки, и осознавая, что свою клятву она выполнила. Ведь леди Кейтилин любит всех своих детей.