Не то чтобы он был полностью согласен с этим. Он обнаружил, что эта сцена довольно часто прокручивается в его голове, и вообразил, что она будет фигурировать в моменты дрочки на протяжении многих лет. Но на людях он играл по её правилам. И принял это как знак того, что она действительно не хочет обсуждать с ним ничего, кроме выигрыша пари. Она скорее считала тот момент проявлением слабости, а не началом чего-то.
Драко должен был признать, что эта мысль угнетала его, так что из чувства самосохранения он старался избегать её большую часть недели — сбегал после уроков, проводил много времени на поле и отсиживался в своей комнате. Дистанция — это хорошо. В конце концов, после субботнего вечера у них вообще не будет причин общаться.
К пятнице она, похоже, заметила, потому что бросала на него хмурые и обеспокоенные взгляды, а потом буквально прижала в углу после Древних Рун и с многозначительным взглядом потребовала о встрече в библиотеке, чтобы «обсудить проект по Зельеварению».
Он не видел никакой причины соврать, поэтому согласился и сейчас неохотно шагал к столу, за которым она обычно сидела, вспомнив о том вечере, когда подслушал её разговор с Уизлеттой.
На этот раз она была одна, купаясь в мягком свете настольной лампы, держа что-то в руках и уставившись в одну точку.
— Привет, Грейнджер, — Драко опустился на стул напротив неё.
Она перевела на него взгляд и прищурилась.
— Знаешь, прошло уже шесть недель, а ты до сих пор ни разу не назвал меня Гермионой.
— Прости? — он поднял брови.
— Нет, всё в порядке, — она ещё на немного задержала свой взгляд на нём, а затем её внимание вернулось к её рукам. Похоже, она держала письмо, и судя по беспорядочному почерку, неряшливости и избытку чернильных клякс, Драко был почти уверен, что оно от Уизела.
Она снова посмотрела на него, и он кивнул на письмо.
— Это от Рона, — вздохнула она. Ага. Он не сводил с неё пристального взгляда — он ни в коем случае не собирается вытягивать из неё какую-либо информацию, связанную с Уизелом. — Я написала ему, — продолжила она. — После Кричалки. Думаю, ты знаешь, что я сказала, — она усмехнулась, и он кивнул. Возможно, она и не отправляла Кричалку в ответ, но он был уверен, что на её письме всё равно остались следы ожогов.
— Я думала, это станет концом, — поделилась она, — нашей дружбы — наших «отношений», какими бы они ни были. Я сказала ему немного горькой правды, — она поморщилась, и Драко фыркнул. Он готов поспорить, что так и есть.
Её взгляд метнулся к нему.
— Но он удивил меня. Очевидно, он принял всё, что я сказала, близко к сердцу. Он извинился. Обещал измениться. Больше никаких шлюх, никаких измен. Он хочет только меня. Он сказал, что приедет сюда завтра, чтобы поговорить об этом с глазу на глаз. Чтобы «сделать своё дело», — меж её бровей появилась складка.
Драко почувствовал, как по телу пробежал холодок. В ушах что-то странно гудело, и когда он ответил ей, слышал свой голос как будто издалека.
— Ну, поздравляю, Грейнджер. Этого ты и хотела, да?
Она пристально посмотрела на него, затем отвела взгляд.
— Я не знаю. Наверное, я всегда думала, что буду с ним. Однажды он уже прошёл через это. Но я…
— Если он приедет завтра, — перебил Драко, с трудом разжимая челюсти, — мы всё равно пойдём на Бал вместе?
— Конечно! — её глаза вспыхнули. — Приезд Рона не изменит моих планов.
— Рад слышать. Было бы стыдно отступить после того, как мы зашли так далеко, — он встал и задвинул стул. Ему вдруг захотелось уйти отсюда.
— Драко? — она тоже встала, но он был уже на полпути к выходу.
— Увидимся завтра у выхода из башни. В шесть, — бросил он через плечо, не ожидая ответа.
***
Закутавшись в мантию, Драко поднялся к Гриффиндорской башне. Назначенный час — наконец-то — настал, после чертовски длинной ночи и дня хандры, когда ни выпивка, ни полёты, ни пререкания с Тео из-за пари, которое он скоро проиграет, не смогли отвлечь его от мыслей о воссоединении Грейнджер с её рыжим придурком.
Он просто хотел, чтобы эта ночь закончилась, и он смог продолжить свою жалкую жизнь и страдание в виде восьмого курса учёбы.
Забыть, что существовало какое-то белое пятно в его жизни.
Он повернул за угол к портретной дыре, сильно нахмурившись… и остановился как вкопанный.
Грейнджер стояла боком к нему и выглядела так мило и прекрасно, как она, да и любая ведьма, не выглядела никогда. Она была в длинном платье цвета тусклого золота, на руках были тонкие верёвочки, которые были усыпаны золотыми звёздочками и развевались позади неё. Её волосы были собраны в высокую причёску, но несколько прядей ниспадали вдоль шеи. Она сияла, настоящая «Золотая Девочка». Даже магия, казалось, искрилась вокруг неё.
Драко попытался вернуть себе голос, потому что она ещё не заметила его, когда портрет отодвинулся и грёбаный Уизли высунул свою голову.
— Чёрт возьми, Гермиона, ты выглядишь потрясающе, — изумился он. Из двух противоборствующих инстинктов Драко “скрыться в тени” одержал победу над “подбежать и врезать рыжеволосой заднице”.
— Рон, что ты здесь делаешь?! — Грейнджер была раздражена. — Я же сказала, что иду на бал в семь.
— С ним? — презрение буквально лилось изо рта Уизела.
Да, со мной, ублюдок! Драко захотелось прокричать это ему в лицо.
— Да, и я не хочу, чтобы ты околачивался поблизости, нарываясь на конфликт. Он будет с минуты на минуту. Он просто опаздывает, — Грейнджер нахмурилась, взглянув на магловские часы на запястье.
— Почему, Гермиона? Я имею в виду, как ты можешь?
— Мы уже говорили об этом, Рональд. У меня свои причины, и это не твоё дело.
— Я просто не вижу объяснение этому.
— А тебе и не нужно, верно? Я не обязана отчитываться перед тобой. И я сказала, что мы поговорим об этом позже. Сейчас я занята.
— Позже вечером? — Уизел и правда умолял — никчёмный мерзавец, — и Грейнджер сомневалась, её поза была напряжённой. — Пожалуйста, Гермиона. Это действительно важно. Вот почему я примчался сюда.
— Ты даже не спрашивал, подходящее ли это время! Но, ладно. Прекрасно. Бал заканчивается в десять. Поговорим потом! — сказала она немного отчаянно. — Теперь, уходи, — Она положила руки Уизелу на спину и подтолкнула к портрету. Он последний раз одарил её взглядом и ушёл.
Драко подождал, пока он полностью не скроется, глубоко вздохнул и шагнул к ней, приняв безразличный вид.
Она услышала его шаги и повернулась, платье облаком ткани окружило её ноги. На секунду ему показалось, что её глаза загорелись. Но потом он сказал себе перестать быть таким глупым. Разве она не согласилась встретиться со своим парнем сегодня вечером? Но, Мерлин, от её вида захватывало дух. Он не смог удержаться от того, чтобы не подойти к ней вплотную, взять за руку и поцеловать тыльную сторону ладони.
— Такая красивая.
Чёрт, неужели он сказал это вслух? Он догадался по широкой улыбке, расцветающей на её лице, и тому, как она покраснела.
— Спасибо, — её улыбка стала кокетливой, — ты выглядишь не менее очаровывающе.
Он не мог ухмыльнуться ей в ответ, как последний идиот, коим и являлся.
Но, блять, это была их последняя ночь вместе. Он должен наслаждаться. Дать ей время подумать, прежде чем она останется с Уизелом. Просто наслаждаться её обществом — даже если это наслаждение будет горько-сладким.
На этой вдохновляющей мысли он дал ей руку и поднял бровь.
— Готова выиграть спор?
Какое-то мгновение она смотрела на него, потом забавно вздохнула.