«Черпаки» днём и ночью преодолевали бетонный забор, уходя в самоволку. Солдат, отслуживший год, в армии считается самым злым. Год отслужил – и целый год осталось. Бойцы пропадали на территории рынка, размещённого по соседству с лётным училищем. До лётного училища рукой подать, и пехота проложила безопасный маршрут через дворы и детские площадки, коих в городе предостаточно. Чтобы вылазка удалась, нужно иметь при себе гражданскую одежду. В такую погоду это просто шорты и кеды. Попасться патрулю – это значит подвести дежурного по роте. Там, среди торговых рядов, боец переодевался в обновку и прятал свою форму в обычный пакет. Схема была отработана не одним призывом и практически не подводила до сегодняшнего дня. Прогнозировать и предугадывать что-либо в армии не смог бы даже министр обороны, а боец срочной службы и подавно. Поэтому, когда по полку поползли слухи о начале боевых действий на Кавказе, ребята просто отшучивались, ссылаясь на быстрое урегулирование конфликта. Мы ведь Россия. Разберутся без нас, кто-нибудь из десанта и спецназа, они ведь крутые, по крайней мере круче мотострелков. На всеобщем построении впоследствии выяснилось, что с десяток бойцов не ночевали в казармах. Титов, не вынимая рук из карманов, важно расхаживал по «взлетке», покрикивая на молодых. Зелёная майка большого размера с оттянутыми подмышками смотрелась нелепо на худощавом теле солдата. Парко-хозяйственный день в части проводят в субботу, не балуя личный состав двумя выходными. Серёга шмыгал сопливым носом, пиная кусок хозяйственного мыла. Он выбивал ногой его из рук солдат, моющих полы. Те проклинали деда, но продолжали надраивать «взлетку», ползая на коленях из угла в угол.
– Пацаны с самоволки вернулись, нет? – спросил боец из наряда у Титова.
– Вот ты дежурному этот вопрос и задай, – ответил сержант, нарочно ударив ведро с водой.
– Просто скоро ротный вернётся, – продолжал мямлить боец, – что ему говорить, если недосчитает?
– А вы всем нарядом раком встаньте и молчите, – засмеялся на всю казарму Серёга.
Скачков наблюдал, как от КПП и до штаба частят офицеры. До обеденного перерыва командир полка уже дважды уезжал и возвращался снова.
«Либо учения, либо важная персона в гости заявится», – думал Саня. Для пополнения ещё рано. В парке выгнали из гаражей боевые машины пехоты, производя осмотры и проверку работоспособности двигателей. Сократились наряды по части, отменили увольнительные и отпуска. Личный состав, занятый на полигоне, вернули в расположение. Прапорщики занялись учетом имущества своих подразделений. Так заканчивалось ещё одно лето. Это не нравилось старослужащим, и они пытали расспросами наряд по штабу, на что наряд нагло отвечал:
«Это военная тайна».
– Дежурный по роте, на выход! – крикнул дневальный.
Дежурный выскочил из каптёрки, гремя тяжёлыми кирзовыми сапогами, поправляя значок на груди. В роту из штаба вернулся командир. На лице капитана блуждала не то задумчивость, не то растерянность. Выслушав доклад, он открыл двери канцелярии и приказал не беспокоить.
– А если комбат придёт? – удивлённо уточнил дежурный.
– Тогда зови! – сказал ротный и захлопнул за собой дверь.
– Фигня какая-то, может быть, случилось чего? – спросил Титов.
– Откуда мне знать, – вяло ответил дежурный и удалился в каптёрку.
Титова такой ответ не удовлетворил. Он взял стакан с бачка кипячёной воды и прислонил к дверям канцелярии. Дневальный, стоявший на «тумбочке», смотрел на Сергея ошарашенно и даже с испугом. Но дед не обращал на бойца никакого внимания, вслушиваясь в происходящее за дверью. Судя по тону командира, тот разговаривал с женой, отвечая мягко, осторожно, подбирая каждое слово.
– Да какая война, Валя? Я тебе говорю – вдоль границы. Всё, пока, дома поговорим. Мне пора, – пытался закончить разговор капитан.
Титов отпрыгнул от дверей, когда трубка телефона ударилась о базу, встал рядом с дневальным и зачерпнул в стакан воды.
– Строй бойцов, – приказал командир дневальному, – вызови в роту всех офицеров. После обеда построение на плацу.
– Рота, строиться! Форма одежды номер четыре! – закричал дневальный, наблюдая за тем, как солдаты скидывают сандали и натягивают кирзовые сапоги.
Сержанты построили свои отделения, пересчитали личный состав и доложили ротному. Тот поглядел на часы и отправил бойцов в столовую. После обеденного перерыва подразделения полка вывели на плац. Мелкий и противный дождь не прекращал моросить, попадая за воротник и стекая ручейком вдоль позвоночника. Титов недовольно смотрел на своих бойцов. Форма вновь прибывших солдат заметно выцвела и побелела после стирки. Сержант предупреждал, что нужно стирать руками, а не щётками, но молодёжь его не послушалась. И теперь камуфляж на бойцах выглядел так, будто его носили год или два. Даже намокший он был гораздо светлее, чем на солдатах других отделений. Это выводило из себя сержанта. Не тот факт, что бойцы переусердствовали во время стирки, а то, что дельный совет старослужащего был пропущен мимо ушей.