— Спасибо, не надо, — сказал Олег.
— Хочешь, чтобы мы сами ей это вручили? Можем. Я в Москве часто бываю, адрес знаю. А подарок — от чистого сердца, поверь. Она же у тебя Дева, в начале сентября родилась, вот я ей и хотел подарить медальон с ее знаком Зодиака.
Медальон — предлог, решил Макаров. Рамазану просто надо продемонстрировать, что он в курсе всего. Откуда, интересно, такая осведомленность? И зачем Рамазан выкладывает ему сейчас всю информацию? Опять торговаться хочет и пугает?
— Перейдем к делу.
— Да, — Рамазан кивнул и взглянул на часы. — Тем более времени у нас не так и много. Даже если рация молчит, вертолет начнут разыскивать… Впрочем, и я могу связаться с вашей базой. Может, Ване очень плохо и ему нужна срочная помощь?
Макаров взглянул в сторону вертолетчика: тому врачи накладывали повязку.
— Перейдем к делу, — повторил он.
— Согласен. — Теперь голос собеседника стал сухим, деловым. — Олег Иванович, вы скоро будете уходить из этих краев, так ведь?
— Я таких вопросов не решаю.
— Понимаю… Будете уходить, а склады и ружпарки оставите здесь.
— Нет, — быстро ответил Макаров. — Хватит, наоставлялись уже.
— И таких вопросов ты не решаешь, Олег Иванович, — нравоучительно заметил Рамазан. — Они — в другой компетенции. Но речь не о том. Лично мне что надо-то? Первым взять под охрану ваши склады. Потому буду очень признателен, если ты накануне отъезда свяжешься со мной и сообщишь, в каком часу снимаешь охрану. А то, понимаешь, любителей до чужого добра очень много, можно не успеть за ними. А общей информацией не только я владею. Ты за это внакладе не останешься, поверь.
Макаров подошел к реке, опять омыл лицо холодной водой. Рамазан стоял за спиной, пояснял:
— Догадываюсь, о чем ты думаешь, и спешу успокоить. Более всего тебя волнует, что ваше же оружие в вас и стрелять начнет. Так вот, Олег Иванович: если заберу его не я, а другие, политики долбаные, то такое очень даже может быть. Я же автоматы и все прочее сплавлю за границу.
— А ты что, уже не политик? Уже не член национального фронта?
Рамазан рассмеялся:
— Я член другого фронта. Для меня, знаешь, чем подштанники от АКМ отличаются? Ценой. А то, как я тебе в Ханларе представился, — игра. Это почти то же самое, если ты Макаров, а называешь себя Назаровым.
Врачи закончили возиться возле летчика, подбежали к Рамазану:
— Там нормально, пуля под кожей сидит, удалят ее, как занозу.
С вертолета без опознавательных знаков высунулся парень в темной кожанке, прокричал что-то не по-русски, тут же исчез в кабинке.
— Ну вот, — Рамазан опять взглянул на часы. — Сейчас вас вылетают искать, так что будем торопиться. Давай договоримся, как свяжемся, когда уходить будете.
— Никак, — Макаров скрестил руки на груди. — Никак мы не будем связываться.
— И жалеть потом об этом не будем?
Рамазан не дождался ответа, развернулся и вместе с медиками пошел к своей «вертушке».
Вот о чем вспоминал Макаров, глядя в темное окно вагона.
— Не опаздываем? — спросил он проходившую мимо проводницу.
— Для вас даже лучше будет, если опоздаем, — ответила та. — Поезд в Калугу-два приходит, до автовокзала вам автобусом добираться надо, а автобусы так рано не ходят еще.
— Нет, я дальше, пожалуй, на такси поеду.
Она смерила его взглядом:
— Вроде на нового русского не похож. Неужели так горит, чтоб деньгами бросаться? Дело подождет, а для свиданий уже вроде прошло наше время.
Проводница была ровесницей Олега.
— Горит, — ответил он.
— По семейным обстоятельствам спешите, что ли? — опечалилась та.
— По семейным.
Частник подвез Макарова к воротам нужного здания, взял с него даже меньше, чем Олег предполагал, пожелал удачи, будто знал, зачем приехал сюда худощавый, но широкий в кости человек.
Олег тихо пошел аллейкой к двухэтажному, утопающему в ярких красках кленового листа зданию детского сада. Во дворе его гуляла малышня, собирала букеты.
— Вы за кем? — спросила его полненькая женщина в очках, видно, воспитательница.
— Я за Лесей. Лесей Котенковой.
Женщина нахмурила лобик:
— Это из какой группы?
Макаров растерялся, не зная, что ответить. Но воспитательница уже все поняла и рассмеялась:
— Вам Леся Павловна нужна? А я думала, вы за внуком или внучкой пришли.
— Я такой старый, что в родители не гожусь?
Она смутилась:
— Ну что вы! Просто я всех пап и мам знаю. А Леся Павловна на втором этаже.
На втором этаже оказалась приоткрытой первая же попавшаяся ему дверь, оттуда доносился запах кофе и слышались женские голоса. Олег заглянул. Три женщины в белых халатах сидели за столом, тихо разговаривали. Ни одна из них не была ему знакома.