— Что, так понравилась? Это, Женечка, у тебя от долгого говения, как ты выразился.
Женька залпом допил кофе.
— Ладно, у нас еще будет время об этом поговорить. Одевайся, надо спешить.
— Мне — ясно куда, к прилавку. А тебе ведь можно и дома отоспаться, а?
— Нет, миленькая. Пока живет на белом свете тип по кличке Шунт…
Маша вскинула на него удивленные глаза:
— Фу, какая гадкая кличка. Кто это?
— Да так, одна складская крыса. Я еще его морду не видел, сегодня вот только поеду знакомиться. И тебя провожу, это по пути.
На такси доехали до уже знакомого ему киоска, там Маша вышла, а он сказал водителю:
— Теперь направо до переезда через железную дорогу. Там меня и высадишь.
Женька конечно же не видел и не слышал, как Маша, едва зайдя в торговую палатку, тут же подняла телефонную трубку и набрала нужный ей номер:
— Борис? Это я. Он поехал к какому-то Шунту, тот на складе работает. Ты знаешь его, да?
Утро выдалось теплое. Женька оставил любимую свою кожаную куртку на вешалке и поехал в толстом вязаном свитере. Если предстоит махать руками, то лучше, конечно, не заковывать их в кожу, тем более что придется действовать одной левой.
До склада пройти надо было метров триста, но Зырянов решил, что являться туда пешком просто несолидно, а точнее говоря, подозрительно. Он тормознул «москвичок»-фургон, попросил подбросить. Водитель, пожилой мужчина с огромными обвислыми усами, поинтересовался:
— Чего это ты сюда своим ходом топаешь? На себе товар переть будешь, что ли?
— Да я не за товаром.
— А за чем же, интересно, на склад можно еще ходить?
— У меня к Шунту личное дело.
Водитель присвистнул:
— По личным делам к нему на «мерсах» обычно подъезжают.
— Ничего, он мне и так обрадуется.
На складе не было никакой толкучки: то ли Женька приехал рано, то ли товар тут отпускался точно по графику. Молодой парень принял бумаги из рук водителя «Москвича», вопросительно взглянул на Зырянова:
— А вам что?
— Шунта.
— Договорились?
— Нет.
— Ха! Он, может, вообще не придет.
В планы Зырянова такой вариант не вписывался. Значит, с Шунтом придется встречаться не в его кабинете, не тет-а-тет, а вот здесь, при свидетелях. И еще неизвестно, сколько надо будет ждать. Атаки с ходу не получится, факт. Надо менять тактику…
— Вам повезло, — сказал парень, бросив взгляд на дорогу. — Явился не запылился. Только Шунтом его не называйте, если хотите о чем-то договориться. Он Александр Васильевич, можно лишь по отчеству.
К дверям склада подъехала черная «Ауди», из нее вышли трое: один в костюме при галстуке, остальные — в темных свитерах. Огляделись, словно выискивая кого-то, ощупали взглядом «Москвич», пошептались о чем-то и лишь потом направились к ангару. Двое в свитерах прошли в глубь склада, лишь чуть кивнув кладовщику, при галстуке с ним не поздоровался, только спросил:
— Все нормально? Меня никто не спрашивал?
Кладовщик показал глазами на Зырянова, и Шунт сделал вид, что только теперь заметил Женьку, хотя, Женька знал точно, этот тип еще от машины одарил его пристальным взглядом.
— Пройдем в кабинет или тут все решить можно? — спросил Шунт.
— Лучше в кабинете, Александр Васильевич.
Еле заметная улыбка тронула его губы.
— У меня хороший кабинет, — он показал рукой в глубь склада, предлагая идти по проходу меж огромными фанерными коробками, контейнерами, вдоль высоких стеллажей. — Знаете, чем он удобен? Впрочем, увидите сейчас.
Подошли к двери, обитой дерматином. Она оказалась незамкнутой, даже чуть приоткрытой. Женька уже понял, что его ждет за этой дверью. Заложил-таки Томаз, и тут ему приготовили встречу. Жидок торгаш оказался, в слабости своей расписался…
Переступая порог, Зырянов сделал первый ленивый шаг, неспешный, неуклюжий, на полную ступню. Но шаг второй уже был иной — пружинистый, широкий полупрыжок с поворотом на сто восемьдесят. Один из стоявших за дверью обманулся — махнул кулаком в пустоту, потерял равновесие. Сейчас страшен не он, а второй. Второй поумней, второй, видно, учил азы драк: ушел в сторону так, что нормальный боксер не достал бы его правой…
Но он забыл, что у Женьки нет правой, и не знал, что у Женьки ударная другая рука.
— Да левша я, левша! — Кулак вошел снизу в чужую скулу так, что противника будто подбросила вверх пружина, и тот, впечатавшись спиной в стену, кулем осел на пол. Теперь бы правой отразить удар того, первого…
Но нету правой! Об этом сам Женька еще забывает, не хочется к этому привыкать.