Женщина смотрела на него, все еще ждала ответа, но Зырянов молча встал со скамейки и пошел по мягкому листовому настилу.
— Эй, возьми бутерброд, а?
— Спасибо, не заработал, — ответил Зырянов.
Лаврентьева он нашел у стойки, где должна была начаться регистрация рейса на Новокузнецк. Игорь Викторович стоял рядом с невысокой полненькой брюнеткой. Увидев Женьку, он тотчас оставил свою спутницу и поспешил навстречу ему:
— Ты вовремя. Я уже, если честно, устал от ее щебетания. Прощаться с любовницами — это, знаешь ли, препротивная процедура.
— Она красивая.
Предприниматель довольно хохотнул:
— У меня жена не хуже. Ладно, пойдем выпьем, угощаю. Я ведь обязан тебе, если бы ты знал, как обязан! Алла, — повернулся он к спутнице. — Мы сейчас.
— Я с вами, — она подхватила стоящую у ног спортивную сумку.
— Тебе пить нельзя, ты за рулем.
— Но кофе же можно. — Подошла, оглядела Зырянова, как осматривают скульптуры в музее. — Здравствуйте. Вот вам граммов пятьдесят коньяка просто необходимы, если у вас не врожденная бледность лица. Хотя, вполне возможно, вы при операции потеряли много крови.
— Прекрати, Алла, — недовольно сказал Лаврентьев.
— Не вижу причин, — брюнетка передернула плечиками. — Во-первых, мы все взрослые люди, во-вторых, я врач… Вы можете снять на минуту очки?
Женька не ощущал ни малейшей неловкости от бесцеремонных слов женщины.
— Не могу. У меня там кровоподтек.
— Это я и так вижу… Ну ладно, пойдем к бару, а то скоро посадку объявят.
Выпили по две рюмки хорошего коньяку, потом Лаврентьев сказал подружке:
— Мы оставим тебя, не обижайся, но есть мужские секреты.
— А у меня есть еще кофе…
Коммерсант с Зыряновым прошли длинным коридором, мимо служебных кабинетов. Остановились возле одной из дверей, Игорь Викторович без стука приоткрыл ее, переступил порог. В крохотной комнатке сидела за столом женщина, смотрела такой же крохотный телевизор.
— Валюша, будь добра, дай нам переговорить с товарищем, а? — сказал Лаврентьев.
— А что мне за это будет? — улыбнулась та.
— Милая, разве я тебя когда-нибудь обижал?
— А как же! Я вынуждена не смотреть свой фильм. Гони моральную компенсацию.
Лаврентьев протянул ей купюру, Валя тотчас упорхнула, а он сказал:
— Доят, стервы, на каждом шагу, хотя я ведь их и так не обижаю… Ладно, у нас действительно мало времени. Ты ствол просил.
Игорь Викторович вынул из кармана пистолет и положил его на стол. Женька удивленно взглянул на него:
— Вы оружие таскаете, как семечки. А если бы я не пришел, как бы досмотр прошли?
Коммерсант махнул рукой:
— Тоже мне — проблема! Есть мусорные ящики, есть туалет. На улице темно — в клумбу уронить можно.
— Или Алле отдать…
— Нет, — возразил Лаврентьев. — Я ее в свои дела не впутываю. И потом, игрушка не такая дорогая, чтоб рисковать. Я в них не соображаю, но мне сказали, что она одноразовая. Выстрел — и можно выбрасывать. Бывают такие?
Женька взял пистолет…
Такую никелированную игрушку он держал в руках лишь однажды. Она действительно одноразовая. Пистолет ходил у курсантов из рук в руки, а фээсбэшник, молодой подполковник, оружейный фанат, рассказывал, как он устроен и как действует…
— Сколько я за нее должен?
Коммерсант облизал сухие губы. Было видно, что он волнуется, но все же держит себя в руках.
— Ерунда, это презент. Ты для меня сделал больше. Ну что, пойдем, еще по пять капель пропустим.
Женька снял пистолет с предохранителя.
— Пойдем, пойдем, — заторопил его Лаврентьев. — Алла нас заждалась.
Женька зажал пистолет локтем правой руки, а левой взялся за затвор:
— Сгораю от любопытства. Просто посмотрю: неужели действительно такая хорошая машина способна выпустить лишь одну пулю?
— Постой! — Коммерсант боязливо, вытянутой рукой, тронул его за плечо. — Не делай этого. Я забыл тебе сказать: он взорвется.
Зырянов улыбнулся и вновь щелкнул предохранителем:
— Ты, наверное, не в курсе: я из разведки. Я знал, что он взорвется.
Лаврентьев тяжело опустился на стул:
— Я бы тебе об этом обязательно сказал…
— Ну да, ты же мне многим обязан.
— Нет, я в самом деле сказал бы.
— Врешь. Ты бы просто не давал мне такое оружие, если б не хотел, чтоб меня разорвало на куски. Но зачем-то же дал.