Он устало закрыл глаза и умолк.
– Вечно покоряться судьбе! – в сердцах сказала мать, отходя от постели. – Нет, я сделаю по-своему. Решено!
Она поспешила в свою комнату, взяла курительную свечу и ушла. Никто не осмелился ее остановить.
Сестра А-старшего достала из шкафа корень женьшеня и пошла на кухню готовить отвар. Я решил уйти. «Смоюсь, пока не поздно. Старик наверняка умрет, а тащиться на похороны нет охоты». Но пе успел я дойти до дверей, как меня остановил А-старший. Сунув мне в руку пачку денег, он взмолился:
– На-напишите рецепт, доктор, спасите моего отца!
Мог ли я отказать ему? Он повел меня в соседнюю комнату, и я кое-как нацарапал рецепт. А-старший проводил меня до ворот и немного прошел за паланкином.
Теперь в комнате больного оставались только Чжан и А-второй. Ты спросишь что они там делали? А-второй заставил все же старину Чжана сделать больному два укола. Чжан потом по-дружески рассказал мне об этом.
Хочешь знать, что было дальше? На все воля Неба! Заболел старик, который давно уже смотрел в могилу. Как назло, попался ему такой лекарь, как я. Я и сам мог ускорить его смерть, так тут еще на его голову свалился Чжан, с позволения сказать, врач европейской медицины. Вдобавок подоспела святая вода богини Гуань-инь и отвар женьшеня! О Небо! Такой осады, такого нападения с фронта, с тыла, и с флангов не выдержал бы человек железного здоровья! Разумеется, старик скончался! К счастью, никто не винил нас со стариной Чжаном в его смерти. А-второй ругал А-старшего за то, что тот заставлял отца пить китайские лекарства. А-старший ругал А-второго за то, что тот велел делать уколы. Дочь упрекала мать, мать – дочь.
Старого лавочника сгубили его же близкие – таково было общее мнение. Говорили, что родные умершего окончательно перессорились между собой, скандал был страшный. К счастью, это не повредило ни мне, ни Чжану.
Не смейся и не думай, что его родственники глупы. По сути дела, все это прекраснейшие люди, порядочные и честные. Таких редко встретишь! Но я вовсе не советую следовать их примеру, не для того я все это тебе рассказывал. Хорошо, конечно, быть порядочным. Но, повторяю, не к тому я поведал тебе всю эту историю. Теперь ты знаешь, каким я был плохим врачом. Только не вздумай надо мной смеяться. Моя история, не в пример другим, похожим на нее, правдива.
Впрочем, это неважно. Главное, что это фарс, потому что с глубокой древности и до наших дней человеческая жизнь – сплошной фарс. Мой же рассказ – один из забавных эпизодов. Хочешь, верь, хочешь, не верь. Мне все равно. Я лишь рассказал тебе один из случаев моей жизни.
А теперь прощай!