Много волнений доставляла неравномерность пропитывания кожных покровов, которая придавала вид "зебристости", чередования темных и светлых пятен, полос или точек на лице. По мере пропитывания тела эти дефекты постепенно исчезали. Иногда Воробьев предлагал "зигзаги", периодически погружая головуи кисти рук в ванны с 1 %-ным раствором формальдегида. В мае почти все пигментные пятна на открытых частях тела практически стали незаметными.
В начале июня в ванну стали добавлять уксуснокислый калий. Воробьев, как и все анатомы, пользовался своеобразными расчетами нужных концентраций. Своим помощникам-анатомам он приказывал мерить глицерин или ацетат ведрами на глазок, пудами или бутылями, что приводило в шок привыкшего к точности химика Збарского, который каждый раз пытался пересчитать состав ванны в литрах, килограммах и процентах.
Так или иначе, но к концу июня тело находилось в жидкости, где было 240 литров глицерина, ПО килограммов уксуснокислого калия и 150 литров воды. Збарский в лаборатории на Воронцовом поле пытался примерно выяснить, какая же действительно нужна концентрация глицерина и ацетата, чтобы в условиях комнатной температуры (плюс 15–16 °C) и обычной для Москвы относительной влажности воздуха раствор быстро приходил в равновесное состояние. Эти исследования много лет спустя были тщательно выполнены С. Р. Мардашевым.
Волнения Воробьева были связаны еще с одним осложнением, появившимся в июне, — отечностью тканей в разных участках лица и кистей рук. Внезапно наступающая отечность искажала внешний облик и требовала какого-то "лечения". Збарский предложил делать примочки из абсолютно чистого спирта, что действительно оказалось весьма эффективным.
В июне уже полным ходом шло сооружение деревянного Мавзолея по проекту А. В. Щусева (каменный будет сделан только в 1930 году). Наступило время позаботиться о всех технических сторонах будущей усыпальницы: саркофаге, оформлении зала, освещении, температуре, влажности и пр. Эти заботы взял на себя Збарский. Он встретился с Красиным, руководившим всем комплексом работ по Мавзолею. С его помощью впоследствии решены многие технические проблемы. Был утвержден проект саркофага в виде трехгранной призмы, на срезанной верхней грани которой укреплялись электрические лампочки. Необходимо было учесть в задней торцевой стенке закрывающиеся отверстия для возможных манипуляций снаружи, отверстия для измерения влажности и т.
д.
Трехгранный саркофаг К. С. Мельникова, как оказалось в дальнейшем, был крайне неудачным: тело, лежащее в нем, отражалось, как в зеркалах, на боковых гранях, и проходившие мимо саркофага видели не одно, а сразу три изображения Ленина. Впрочем, было много и других дефектов. Спустя много лет их удастся устранить, и саркофаг превратится в красивое и технически совершенное сооружение.
Генеральная репетиция
16 июня 1924 года Дзержинский, имевший постоянный контакт со Збар- ским, попросил узнать, нельзя ли показать тело Ленина делегатам конгресса Коминтерна, проходившего в это время в Москве.
Воробьев дал согласие, но просил два дня на подготовку тела к обозрению. Необходимо было сделать множество дел: привести в порядок траур-
ный
зал, одеть тело В. И. Ленина, подготовить его к обозрению.
Решено было взять белье Ленина у Крупской, на квартиру которой и направился Збарский.
"С первых же слов, — вспоминал Збарский, — она мне сказала совершенно неожиданно, что она относится неодобрительно к нашей попытке". "Мне со всех сторон говорят, — сказала Крупская, — что это вообще неосуществимая вещь. Что вы там делаете? Неужели вы думаете, что возможно сохранить тело Владимира Ильича так, чтобы оно лежало на воздухе? Лучше уж было похоронить его в свое время, чем так продолжительно поддерживать какие-то несбыточные надежды. Ведь все равно потом придется похоронить Владимира Ильича". "Она очень волновалась, — вспоминал Збарский, — говоря все это. Надежда Константиновна принесла рубашки, кальсоны, носки; руки у нее дрожали". Збарский пригласил ее в Мавзолей 18 июня, и она пообещала прийти с сестрами и братом Ленина — Дмитрием.
День 17 июня был полностью занят подготовкой тела Ленина. Было надето белье, брюки и френч, в которых он лежал в Колонном зале. Тело было уложено в гробу на постаменте, головой обращенное к Кремлю так, что можно было, обходя постамент, осматривать лицо и руки Ленина с трех разных сторон. Нижняя часть туловища была покрыта знаменем. Все было впервые, поэтому возникала масса вопросов: а будет ли привыкать глаз зрителя, входящего в полутемное помещение с ярко освещенной площади? Какой должен быть наклон головы? Как уложить руки? Хорошо ли будет освещено тело лампами с матовыми абажурами? Вечером 18 июня были поставлены часовые у ног постамента и в 19 часов 30 минут процессия делегатов конгресса направилась к Мавзолею от Никольских ворот. Прошли в траурный зал и родные Ленина. Н. К. Крупская, выйдя из Мавзолея, плакала. Дмитрий Ильич пожал руки Воробьеву и Збарскому, проговорив: "Я ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я видел его тотчас после смерти, а пожалуй, и лучше". Взволнованы были и делегаты конгресса. Это была победа. Воробьев и Збарский расцеловались.