Бытующий вплоть до настоящего времени чисто натуралистический подход к развитию медицины привел к тому, что все внимание фокусируется на заболевании как таковом, на его обособленном, чисто физиологическом аспекте безотносительно личности больного. Вместо того чтобы заниматься исцелением человека, многие медики сегодня в большей степени концентрируют свое внимание на самом заболевании или отдельных пораженных органах. Такой подход, вкупе с ростом применения количественных и абстрактных методов диагностики и все более технически усовершенствованных способов лечения, привел, во-первых, ко всё усиливающемуся обезличиванию лечебного процесса и, как следствие, усугублению ощущения растерянности и беспомощности у пациентов. Во-вторых, таким образом пациента как бы обособляют от его заболевания и связанных с ним страданий, что в свою очередь лишает его возможности им противостоять. Рассматривая их как автономные, чисто физиологические явления, требующие только медицинского вмешательства, современная медицина не вдохновляет пациента сознательно принять свои заболевания и сопротивляться им, а, напротив, создает у него ощущение полной зависимости его состояния здоровья и самой жизни исключительно от врачей, как если бы решение его проблем лежало только в медицинской плоскости и от него самого требовалось бы только терпеливо ожидать от медицины избавления от всех его недугов и страданий.
К слову сказать, господствующая в современном западном обществе система ценностей в целом способствует формированию и распространению такого подхода. Тенденции к преувеличению значимости «жизни тела» как единственной возможной для человека формы существования и упор на поддержание сбалансированного психосоматического состояния у человека, практически обусловленного лишь материальным благополучием, где все сфокусировано на нуждах тела; боязнь всего, что могло бы угрожать этому благополучию, ограничить или полностью разрушить его; отказ от претерпевания любой физической боли и возведение обезболивания в ранг главных достижений цивилизации и первостепенных общественных нужд2; страх телесной смерти как полного и окончательного прекращения человеческого бытия – всё это, вместе взятое, побуждает наших современников возлагать свои надежды и ожидать спасения только от медицины и видеть в медиках этаких новых жрецов современности3, правителей, наделенных властью жаловать или отнимать жизнь, прорицателей человеческих судеб. Этим же объясняется появление некоторых крайне необычных медицинских, биологических и генетических методик, которые, вопреки бытующему мнению, являются не естественным следствием научного и технического прогресса, а лишь отражением духа времени и средством удовлетворения его запросов и требований.
Зародившаяся в конце XVIII столетия надежда на абсолютное избавление от болезней и физических страданий и построение общества безмятежных, совершенно здоровых людей4, вкупе с верой в неограниченные возможности научного и технического прогресса, в настоящее время приобрели небывалый размах. К этому добавляется порожденная достижениями современной генетики убежденность в том, что при помощи соответствующих манипуляций можно будет биологическим путем избавить человека от любых несовершенств, а может быть, даже и от самой смерти.
Эти тенденции, безусловно, свидетельствуют о том, как глубоко укоренилось в человеческом сознании стремление к победе над смертью, противоречащей всей человеческой природе, к преодолению любых ограничений человеческих возможностей, к достижению такой формы существования, при которой возможно безграничное и беспрепятственное самосовершенствование. Но не являются ли подобные надежды на достижения науки и техники в области биологии и медицины утопичными?
Прежде всего следует заметить, что, наряду с исчезновением множества заболеваний благодаря достижениям современной медицины, наблюдается также появление новых недугов5. Несмотря на то, что благодаря развитию медицины и общему улучшению материальных условий, в развитых странах существенно возросла средняя продолжительность жизни, на протяжении последних лет этот показатель остается практически без изменений, что позволяет предположить существование неких непреодолимых ограничений. При этом статистически рассчитанный показатель «ожидаемой продолжительности жизни» не является определяющим для каждого отдельно взятого человека, поскольку жизнь индивидуума не подчиняется так называемым законам статистики. Кроме того, огромное количество патологий и смертельных исходов в наше время происходит от несчастных случаев, которые по определению нельзя предвидеть и число жертв которых напоминает повальные эпидемии прошлых столетий. Что же касается физической боли, то несмотря на то, что некоторые современные методики позволяют её полностью погасить или существенно ослабить, однако в случае сильной боли это становится возможным только посредством уменьшения чувствительности, трансформации или полного отключения сознания пациента, что существенным образом ограничивает его свободу. Все это показывает, на какие иллюзорные основания опирается в своих чаяниях современный человек. Извечный миф разбивается о суровую реальность повседневной жизни, в которой, яко тать в нощи, человека подстерегают болезни, страдания, смерть.
2
Этот факт был отмечен, возможно в излишне полемичном ключе, в работе:
3
См.:
5
См.: