— Мужчина, вы кто такой? Вам плохо? Здесь нельзя находиться.
— Где… — голос хрипел и срывался от сухости во рту.
— Что где? Пациент, который был здесь? А вы кто ему?
— Я его сын… он умер?
— Ох, нет-нет! — девушка спохватилась, решив, что незнакомец по ошибке пережил все стадии принятия и сейчас находится в глубокой депрессии. В чём-то она была права. Она подошла ближе и стала помогать подниматься. — Ваш отец жив! Вам никто не сказал об этом? Его жена забрала домой, потому что состояние улучшилось. Домашняя обстановка для больного всегда лучше больничных стен. Аксёнов с усталостью посмотрел на медсестру, стараясь разобраться в словах.
— Можно мне… позвонить? Телефон…
Девушка протянула своё мобильное устройство и вышла из палаты. Бывают же понимающие люди. Прохор, будто в лёгком бреду, долго рылся по карманам, а затем вытащил маленький клочок бумаги. Вот и номер. Почему он не догадался позвонить раньше? Может это было последним испытанием? Телефон прислонился к уху. Гудки. Глаза опустились в пол. Ему действительно никто ничего не сказал. Неужели такой жест означал, что всё кончено?
— Алло?
— Мама Маша?
— Прохор? Ты всё-таки позвонил… Что с твоим голосом?
— Я… я не могу. У меня нет смысла… жить… без тебя и Сени, — говорить становилось труднее. Появившийся ком в горле от неожиданности звонка только мешался. — Пожалуйста… пожалуйста, скажи, что ты решила.
Женщина долго молчала в трубку. Тишина тянулась и натягивалась последней струной на старой скрипке. На фоне приглушённо говорил телевизор.
— Возвращайся домой, Прохор, — небольшая пауза, после чего последовал адрес, по которому и проживают супруги. — Я вызову тебе такси. Мы решим все проблемы с момента их появления, а сейчас… возвращайся домой, сынок.
Аксёнов с трудом улыбнулся и спокойно заплакал, запрокинув голову. Тяжесть стекала грязью по телу вниз. В палату вошла медсестра, ничего не понимая и пытаясь выяснить что-нибудь, не зная, что всё это уже не важно.
Смирнов решил прийти на работу пораньше. Он неспешно прогуливался по парку, а потом двинулся вдоль тротуара. Зимин с ним всё ещё не связался. Вечером произошла ссора с матерью, было много недопониманий, пререканий. Парнишка остался в своей комнате. Видимо раздражение распространилось не только на одного родителя. Кому-то нужно было время и немного одиночества, чтобы подумать. Пётр поправил воротник рубашки. Он относился к подобному спокойно, ведь сам любил посидеть и о чём-то поразмышлять. Внимание привлекло уведомление в телефоне. Это было СМС от неизвестного пользователя. Пальцы сразу же потянулись открыть его. «Привет, Пётр! И пока. Твоя мерзкая и самодовольная жизнь всё никак не могла закончиться. Я устал смотреть за твоим счастливым лицом. Пришло время страданий.» Смирнов поднял бровь и рассмеялся. В его адрес звучало много угроз. Только здесь даже не было никаких причин. Снова какой-то клоун решил поднять самооценку за оскорбление другого? Звук скрипа шин привлёк внимание. Мужичок немного обернулся, и это всё, что он успел сделать, как в него резко въехала машина и только прибавила газа, уезжая с места. Не стали топтаться из-за свидетелей или из-за не такого яркого желания убить? Пётр отлетел в сторону. Он очухался и поднялся, прихватив рукой грудину. Ничего не болело, но это был скорее всего болевой шок. Сколько осталось? Пару минут? Где-то вдали к нему бежал мужчина. Артур. Глаза заметались по земле. «Мне надо написать ему? Лучше не буду. Я ещё стою на ногах.» Положительные мысли стали обрывать пятна в глазах и внезапная слабость. В пояснице появился спазм. Смирнов до сих пор воздерживался позвонить или даже написать. Однако от усиливающейся непонятной боли по всему телу пришлось мысленно прощаться.
— Артур… я… — он жёстко и резко свалился на колени, откашливая сгустки крови. В груди жгло. — Я тебя…
Глаза полностью закрылись, и Пётр упал на землю. Не лучшее приземление для повреждений после аварии. Подбежавший незнакомец в панике звал на помощь, звонил в скорую и неосторожно щупал шею пострадавшего, боясь смерти на собственных руках. Вокруг собирались другие люди. Кто-то шумел, кто-то молча смотрел. Приехавший медицинский персонал разогнал любопытных и беспокоящихся. После машины остались лишь выхлопные газы и капли крови на асфальте. Фельдшера установили капельницу, доложили информацию. Дело было передано в полицейский участок. Как только больной придёт в себя, его допросят. Значит, первыми пойдут родственники. Папка оказалась на столе упитанного следователя. Ленивый взгляд пробежался по известному материалу. Цоканье.
— Снова ничего неизвестно. Пальцем в небо! Сколько таких случаев уже? Они сговорились что ли?
— Не бубни, Док. Сходи, разомнись. Засиделся уже поди, — за соседним столом сидел накаченный мужчина лет тридцати. Он был старше и спокойней. Отличительная хладнокровность выручала в ситуациях, где обычного человека вывернет наизнанку, и ещё после такого добавится психологическая травма.
— Так может сам бы и пошёл?
— Не могу. На мне открытое убийство с изнасилованием и расчленением. Допрос, улики, изучение материала. Хочешь поменяться?
— Нет, спасибо. Завязывай, я только недавно поел, — тошнота подкатывала к горлу. Кто же знал, что у организма будет такая реакция. В школе и университете никто не предупреждал о психологической неготовности к профессии. Мужчина встал изо стола и подтянул брюки. — Тогда я поехал по адресу, а то трепать ещё будут. Когда там отчёт?
— Завтра утром. Дело серьёзное, но под вопросом. Пострадавшего пробили. Он довольно интересная личность, — коллега откинулся на спинку стула и засунул ручку в рот в размышлении. — Наши шутят, что это какая-то тёмная личность, и его не просто так прокатили по капоту. Однако в компьютере нет никаких нарушений. Сидел? Нет. Шёл против закона? Нет.
— И что? Всё сходится к обычному законопослушному гражданину. Давно таких не видел? Забыл уж наверняка, как они выглядят. Шансы есть. Ещё не передумал взять дело?
— Этот человек ходит с давно возбуждённым судом, который собирается время от времени. Странно. Можно ведь давно решить все вопросы. А знаешь причину? Она ещё более странная. Я не слышал о таком раньше.
Док выслушал и задумался. Звучит опасно и интересно. Только правда ли? Может это просто издёвки над бедным мужчиной. Таким давно никто не занимается. Какой смысл, если лишь спрос рождает предложенья?
— Как-то бредово звучит, — доли сомнения были слышны в голосе. — Посуди сам. Зачем ему это? Хотя нет, не надо тут судить. Ты итак больной немножко. «Сдвинешься» и всё. Пойдёшь заниматься, например, таким.
Коллега хотел заговорить, да рассмеялся, положив «живую» ручку на стол. Так и потерять можно, либо запустить в натяжной потолок и не заметить. Нервишки часто шалят. Пальцы стали перебирать друг друга, пока мозг активно работал. На лбу выступала небольшая вена.
— Будь осторожен. Смотри, чтобы не «сдвинулся» ты. Ножи отлично залетают в желе, а от стены у них есть возможность отскочить.