Поскольку длина основных фаланг V пальцев не меньше обычных, а деформации, несмотря на повреждение кости, не наступили, можно считать, что пальцы были отрублены уже у взрослой женщины, у которой рост коротких трубчатых костей закончился.
Остается наиболее вероятное предположение, что этот добровольный или принудительный ритуальный обряд был выполнен в знак траура. Поскольку одновременно в гроте был найден еще один непотревоженный скелет, и притом мужской, можно полагать, что женщина была похоронена одновременно с мужем. Во многих курганах с захоронениями, относящимися к не столь отдаленным эпохам, в соответствии с представлениями, господствовавшими в те времена, жена должна была сопровождать мужа в его «загробной жизни».
Раз отрубание пальцев произошло до смерти мужа, то надо полагать, что траурный обряд скорее всего был связан со смертью ребенка (такое ритуальное отсечение пальцев производилось в прошлом дравидами в Индии и в других местах[145]).
Это предположение более вероятно и потому, что женщина хотя и была молода, но по своей эндокринной конституции, как было указано, была слабо акцентирована в отношении функции половых желез. Вполне возможно, что, будучи несколько лет замужем, она, в отличие от плодовитых матрон, ее ровесниц по замужеству, имела лишь одного ребенка, несмотря на понятное для того времени желание иметь возможно больше детей, обеспечивающих опору и силу семьи. Если бы у нее было несколько детей, то траур по одному погибшему ребенку вряд ли сопровождался бы отсечением пальцев. Это более понятно, если погиб ее единственный ребенок.
Глава VI
Реконструкция некоторых черт физического облика людей, живших в рабовладельческую и феодальную эпохи
1. Скелет хана или вождя из урочища Шибэ на р. Урсуле в Горном Алтае (I в. до н. э.)
Археологические данные не всегда могут оказаться достаточными, чтобы решить вопрос, кто похоронен в данном кургане — хан (царь) или вождь (герой, военачальник). В обоих случаях погребение обычно сопровождалось большими почестями, оказанными покойному.
Династия царей или ханов обычно начинается с вождя, за военные подвиги облеченного властью. Таким родовым вождям, ставшим царями, и их царствующим потомкам в результате удачных войн-грабежей удавалось накопить большие, нередко несметные богатства. Своими богатствами, всеми своими «вещами» они имели право безраздельно распоряжаться. «Вещью» для них был и раб, ибо обычай (а в дальнейшем и закон) считал, что вещь может быть «молчащей, мычащей и говорящей» (как это закреплено в римском праве). Часть этих богатств, относящихся к любой категории из указанных «вещей», следовала за вождем-царем после его смерти. Часто одновременно с царем убивались и закапывались жена, наложница, раб, лошади, оружие, драгоценности. Начиная с этого периода возникают богатые, нередко сказочные по роскоши погребения.
Однако спустя тот или иной срок падала бдительность охраны таких могил. Божественность живого царя и присоединение его после смерти к сонму богов, с точки зрения опытных грабителей всех времен и народов, не накладывала «табу» на находившиеся в могиле ценности.
В 1927 г. под руководством М. П. Грязнова[146] и при участии М. Н. Комаровой были произведены раскопки такой пышной княжеской могилы в Горном Алтае в урочище Шибэ на р. Урсуле. Это был огромный курган, диаметром около 45 м, высота его достигала 2 м. Под каменной насыпью из крупных обломков скалы, приблизительно в центре кургана, находилась большая яма, глубиной около 7 м и площадью 35 м2. Погребение было устроено в двойной камере, срубленной из тесаных бревен с двумя потолками и досчатым полом. В саркофаге из огромной, красиво выдолбленной колоды находились скелеты взрослого и ребенка. В остальной части ямы было погребено 14 лошадей с богатыми, художественно выполненными уздечками, отделанными золотом. Погребение относится к раннему железному веку (I в. до н. э.).
Обычная судьба пышных погребений постигла и данное: его расхитили еще в древности. Грабители похитили все, что представляло с их точки зрения материальную ценность, переломали и перемешали оставшиеся предметы. Им, однако, не удалось проникнуть в ту часть ямы, где были погребены лошади и богатые уздечки.
Сохранность в этом погребении многих предметов и мумифицированных трупов, не подвергшихся гниению, объясняется тем, что могила под каменной насыпью оказалась промерзшей с глубины 50 см от уровня горизонта и до самого дна. Вечная мерзлота, предохранявшая трупы и предметы от гниения, позволила М. П. Грязнову выявить примененный тогда своеобразный способ мумификации. Внутренности и мускулатура были удалены и замещены какой-то растительной массой. Головной мозг извлечен через специально сделанное в черепе трепанационное отверстие. Глаза были зашиты. Толстыми нитками были зашиты и все разрезы на теле. Следовательно, в этих случаях мы имеем дело с погребением не трупа, а собственно чучела покойника.
145
R. L. Мооdiе. Amputation of the finger by neolithic and modern primitiv races and other voluntary mutilations indicating some knowledge of surgery. Surg. Clin. Chicago, 1920, 4.