Подавляющее большинство рентгенологов судит о патологических изменениях в костях и исходах заболеваний и травм лишь на основании клинико-рентгенологических данных. Они не имеют опыта изучения подобных изменений на мацерированных костях, которые можно оглядеть со всех сторон, пощупать, рассмотреть, если нужно, распилы, сопоставить каждую анатомическую деталь с соответствующей рентгенограммой. Естественно, что заключение рентгенолога при этой обычной подготовке бывает нередко недостаточно исчерпывающим, а иногда и ошибочным. Последнее чаще всего встречается при необходимости отличать особенности растущего и старческого организма от патологических изменений, а также границы нормального от начала уже патологического.
Возможность создания полноценных анатомических и патологоанатомических музеев путем сбора скелетов умерших наших современников в настоящее время исключается в обществе, где нет безродных, нет неопекаемых при жизни, забытых и брошенных после смерти.
Древние погребения, дающие археологам возможность по найденным памятникам материальной культуры восстановить прошлое человеческого общества, хранят немало человеческих скелетов или отдельных костей.
На протяжении многих столетий и даже тысячелетий не изменились источники окостенения и порядок появления точек окостенения и наступления синостозов. Не изменились и признаки старения в скелете.
Разнообразные патологические изменения проявлялись на костях отдаленных предков так же, как и на мацерированных костях современного человека. Поэтому палеопатология не является наукой только о прошлом, о болезнях и страданиях людей далеких времен. Найденные кости являются поучительными экспонатами иногда даже для очень опытных патологоанатомов. Нередки уникальные находки, дающие исключительную возможность обнаружить мало или вовсе неизвестные фазы патологического процесса.
Сопоставление любых патологически измененных костей (или их распилов) с соответствующими рентгенограммами — это существенная часть рентгеноанатомического и клинико-рентгенологического совершенствования врача. Это путь тонкого распознавания, уточнения изменений и нередко установления новых диагностических и дифференциально-диагностических опорных пунктов.
Мы часто обращаемся к прошлому и черпаем из истории много поучительного и величественного. Изучение прошлого все же не является самоцелью. Прошлое изучают, чтобы лучше понимать настоящее, чтобы прозорливо, предвидя возможные пути и последствия, влиять на будущее. Однако в наших представлениях о внешнем виде и здоровье людей даже недавнего прошлого часто небылицы доминируют над правдой.
Изучение заболеваний и продолжительности жизни людей предшествующих эпох, опирающееся на сопоставление анатомического и рентгенологического исследования ископаемых костей человека, позволяет решить ряд вопросов, в одинаковой мере интересующих как врача, так и историка культуры.
«Золотой век», иначе говоря, беспечная, полная всяких благ жизнь древних людей представляет только вымысел, миф, общий многим народам. Блаженство в этой легенде сводится лишь к сытой жизни, к полному удовлетворению всех растительных потребностей и характеризуется отсутствием элементов интеллектуального порядка. Это свидетельствует о примитивности интересов и в то же время о глубокой древности легенды о «золотом веке».
В поэзии одно из древнейших описаний «золотого века» принадлежит Гесиоду, греческому поэту, жившему около 2700 лет тому назад. В поэме «Труды и дни» он описывает тяжелую жизнь подавляющего большинства людей его поколения, относящегося к «железному веку», несправедливость и подкупность людей из родовой знати, царей, «пожирателей даров». Современной ему жизни и людям этой эпохи он противопоставляет идеализируемые им далекие времена, описывает картины якобы постепенной смены древнейшего «золотого века» «серебряным», «медным» и, наконец, «железным веком», картины постепенного ухудшения поколений людей. Самым худшим, по его представлению, является современное ему поколение людей «железного века». Жизнь поколения людей «золотого века» описывается Гесиодом следующим образом (в переводе В. В. Вересаева): «Люди, свободные и кроткие, делили богатства земли на лоне всеобщей дружбы. Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душой, горя не зная, не зная трудов. И печальная старость к ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильные были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили, а умирали, как будто объятые сном».
Прекрасна любовь к прошлому, если она озарена еще большей любовью к новому, к творимым великим делам, к росткам еще более светлого будущего. Не таково, однако, пристрастие к прежнему, если предрассудки и заблуждения оправдываются их древностью, если коллекционируется лишь «пепел идей», уже сожженных свободной, творческой мыслью.