Такие же безрадостные данные для стран Западной Европы в XVIII и XIX столетиях указываются З. Г. Френкелем.[166]
В Западной Европе в конце XVIII в. средняя продолжительность жизни равнялась 28 годам, в 1825 г. она достигла 32 лет, в середине XIX в. — 37 лет, к началу 80-х годов XIX в. — 40 лет; к 1925–1930 гг. поднялась во многих странах до 51 года (Амар, цит. по З. Г. Френкелю). В царской России, в европейской ее части, в 90-х годах XIX в. в возрасте до 16–17 лет умирало 50 % населения.[167] Средняя продолжительность жизни в царской России в 1907–1910 гг. равнялась 30–33 годам.
Средняя продолжительность жизни увеличилась в значительной мере из-за резкого снижения детской смертности, особенно в течение первого года жизни детей.
Во Франции детская смертность на первом году жизни в 1871–1875 гг. равнялась 17.8 %, в 1876–1919 гг. — 11–13 %, в 1935–1939 гг. — 7.1 %, в 1950–1954 гг. — 4.6 %, в 1959 г. — 3.0 %. В Англии в 1871–1875 гг. и до 1900 г. эта смертность равнялась 15.0—15.6 %, в 1901–1915 гг. — 10.9—13.9 %, в 1959 г. — 2.2 %. В Италии детская смертность на первом году жизни в 1876–1880 гг. составляла около 20 %, в 1891–1895 гг. 18.4 %, в 1896–1900 гг. — 16.8 %, в 1916 г. — 16.7 %, в 1935–1939 гг. — 10.3 %, в 1960 г. — 4.4 %. В Венгрии в течение многих десятилетий второй половины XIX в. на первом году жизни умирало 20–25 % детей, в 1920–1924 гг. — 18–19 %, в 1935–1939 гг. смертность снизилась до 13.6 %; в социалистической же Венгрии эта ранняя детская смертность в 1956 г. равнялась 5.8 %, в 1960 г. — 4.8 %.[168]
Детская смертность на первом году жизни в царской России в 1913 г. равнялась 27.3 %, в СССР она резко снизилась и в 1961 г. составила 3.2 %. Снижение ранней детской смертности в нашей стране опережает темпы этого снижения в других экономически развитых странах. Кроме того, показатель общей смертности населения СССР в настоящее время ниже, чем в любой другой стране мира (З. Г. Френкель). Средняя продолжительность предстоящей жизни в СССР в 1961 г. (по данным Центрального статистического управления) для 60-летних равна 19.9 годам, а для 70-летних — 13 годам.
Среди исследованных нами нескольких тысяч скелетов людей, живших 2–3 столетия и до 3 тысячелетий назад, мы не наблюдали ни одного с наступившими синостозами во всех черепных швах, т. е. признака, позволяющего (по Валлуа) считать, что соответствующий человек жил больше 80 лет. Несомненно, что такие люди все же были, но это долголетие было столь редким явлением, что мы ни разу его не наблюдали. Средняя продолжительность человеческой жизни, резко снижаемая большой детской смертностью, была тем короче, чем больше мы уходим в глубь веков.
Все указанные данные свидетельствуют о том, что попытки приписать долголетие первобытному человеку или более или менее отдаленным предкам, ничем не обоснованы.
Вопреки легендам и преданиям, картина прошлого встает перед нами не как безмятежное детство, не как молодость и зрелость, знавшие одни лишь триумфы, не как спокойная старость. Из пожелтевших летописей, из раскопок древних городищ встает наша Родина, очень часто «мечом сеченая, огнем паленая, слезами мытая, в крови добытая».
Безрадостной и мрачной была в недалеком прошлом дореволюционная Россия. Несметны были богатства немногих, не знавших, что такое труд. Уделом подавляющего большинства был тяжкий, беспросветный труд, безграмотность, ужасающая детская смертность, преждевременная старость, ранняя смерть.
Все это за годы Советской власти стало далеким, давно преодоленным. Советский Союз, в частности, является уже в течение многих лет передовой страной в отношении средней продолжительности жизни человека.
Вполне понятно, почему И. П. Павлов накануне своего 86-летия писал, что очень хочет жить долго, «хоть до ста лет… и даже дольше… Что ни делаю, постоянно думаю, что служу этим, сколько позволяют силы, прежде всего моему отечеству. На моей родине идет сейчас грандиозная социальная перестройка. Уничтожена дикая пропасть между богатыми и бедными, и я хочу жить еще до тех пор, пока не увижу окончательных результатов этой перестройки».[169]
Легенда о «золотом веке» — это только небылицы. Даже в виде сказки она является заблуждением, порожденным слабыми. Это — тормоз для дерзаний. Легенда не окрыляет, как сказки о «сапогах-скороходах», «ковре-самолете», «волшебной палочке». Она, наоборот, подрезает крылья, вселяет недоверие к преодолению трудностей, к поискам нового, сковывает поднимающиеся и уже поднявшиеся силы. Для нас существует только один путь — вперед и выше.
168
З. Г. Френкель. Основная закономерность демографических процессов современной эпохи. Сб. «Процессы естественного и патологического старения» Л., 1964.