Начавшиеся в середине августа румыно-болгарские переговоры завершились 7 сентября 1940 г. подписанием договора в Крайове, по которому Южная Добруджа в границах 1913 г., включая Балчик и Силистру, возвращалась Болгарии.
Ликованию болгарского народа не было предела. На специально созванной 20-23 сентября 1940 г. сессии Народного собрания Филов заявил, что разрешением добруджанского вопроса Болгария обязана «дружескому посредничеству, прежде всего, Германии и Италии» (Генчев Н. Внешняя политика Болгарии на начальный период Второй Мировой войны 1939-1941. София, 1971. С. 365). Тем самым Филов обошел молчанием позицию советской дипломатии, неоднократно заявлявшей о справедливости болгарских требований возвращения Добруджи. Это не прошло незамеченным в Москве. Когда новый болгарский посланник в СССР Стаменов И. на приеме у Молотова В.М. выразил советскому правительству благодарность своего правительства за моральную поддержку Болгарии в деле с Южной Добруджей, Молотов заметил, что читал речь Филова, принесшего благодарность лишь Германии и Италии. Стаменов И. был вынужден оправдываться, что Филов это сделал только потому, что Германия проявила инициативу в этом вопросе, но что Болгария никаких обязательств перед Германией не взяла и что она и впредь будет проводить ту политику, которой придерживалась последние 20 лет (Судоплатов П.А. Разведка и Кремль: Записки нежелательного свидетеля. М., 1996. С. 174).
Таким образом, в конце 1939 – начале 1940 гг. Болгария придерживалась линии на сдержанное и дозированное улучшение отношений с СССР, но без перехода критической черты – заключения политических договорных обязательств в виде пакта о взаимной помощи. В отношениях с Германией Болгария и после начала войны продолжала «шагать в ногу» и согласовывать с ней свои важные внешнеполитические действия.
1.2. Обострение противоборства за внешнеполитическую ориентацию Болгарии (1940 – 1941гг.
С наступлением осени 1940 г. облака над Балканским полуостровом сгущаются: начинается быстрая эскалация противоречий между Германией и СССР, которые становятся к этому времени главными международными факторами в регионе.
В дипломатической и политической борьбе Германии за внешнеполитическую ориентацию балканских стран важнейшим оружием стал заключенный 27 сентября 1940 г. Тройственный пакт. Сразу же после подписания пакта Гитлер начал активно добиваться присоединения к нему ряда государств. 16 октября предложение подписать пакт было сделано и Болгарии, причем в ультимативной форме (Димитров Г. Дневник. София, 1997. С. 200).
По-прежнему надеясь, что удовлетворение территориальных притязаний Болгарии может произойти без утери ею нейтралитета. Борис Ш пишет 22 октября личное письмо Гитлеру, в котором высказывает мнение, что в настоящий момент присоединение Болгарии к пакту было бы преждевременным и опасным, поскольку существует угроза нападения со стороны Турции и Греции, а Болгария совершенно не подготовлена в военном отношении. Гитлер демонстративно отказался принять доставившего письмо царского советника Морфова Б., и оно было вручено госсекретарю Вайцзеккеру Э.
Спустя несколько дней тот заявил болгарскому посланнику в Берлине Драганову П., что Риббентроп настаивает на присоединении Болгарии к пакту и дает болгарскому правительству на размышление еще несколько дней (Там же. С. 201).
Гитлер был тем более раздосадован поведением Бориса Ш, что надеялся получить его согласие на вступление Болгарии в Тройственный пакт еще до предстоящего 12-13 ноября 1940 г. визита в Берлин советского наркома иностранных дел Молотова В.М. Как известно, основное внимание на этой встрече было обращено на Юго-Восточную Европу и, в частности, на Болгарию, имевшею стратегическое значение в связи с проблемой Черноморских проливов. Перед СССР стояла задача помешать вторжению войск вермахта в бассейн Черного моря, и не позволить Турции действовать в интересах Великобритании, которой Сталин опасался не меньше, чем Германии.
Директивы, которые Молотов В.М. получил от Сталина накануне поездки, и телеграммы, которыми они обменивались во время пребывания наркома в Берлине, свидетельствуют, что размещение советских войск в Болгарии становилось основным вопросом безопасности Советского Союза в районе Черноморских проливов. В ходе переговоров Молотов В.М. неоднократно поднимал вопрос о советских гарантиях Болгарии и заверял, что СССР ни в коем случае не хочет вмешиваться во внутренние дела страны. Когда же Молотов поставил перед фюрером вопрос о позиции Германии в случае предоставления Болгарии советской гарантии, подобной той, что Германия и Италия предоставили Румынии, Гитлер в свою очередь поинтересовался, просила ли Болгария Москву о таких гарантиях, как Румыния просила об этом Германию. Молотов В.М. ответил уклончиво, дав понять, что он не требует от фюрера окончательного ответа, а только просит высказать свое предварительное мнение. Гитлер же возразил на это, что он не может высказать свою позицию, не обсудив ее предварительно с Муссолини Б (Валев Л.Б. Болгарский народ против фашизма. М., 1964. С. 157).
В последний день переговоров, 13 ноября, Риббентроп сделал предложение Советскому Союз присоединиться к Тройственному пакту, обрисовав перспективы сотрудничества СССР с державами «оси». Молотов В.М. ответил уклончиво, однако спустя две недели, 25 ноября 1940 г. германскому послу в Москве Шуленбургу Ф. было сообщено, что «СССР готов на определенных условиях положительно рассмотреть вопрос о присоединении к Тройственному пакту. Молотов В.М. передал Шуленбургу Ф. Приложение, в которых излагались эти условия, среди которых было следующее: «Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическом положению в сфере безопасности черноморских границ СССР, и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды» (Советско-болгарские отношения и связи: Документы и материалы. 1917-1944. Т. I. М., 1976. 542). В приложении предлагалось также составить пять секретных протоколов. Один из них касался признания того, что Болгария находится в сфере безопасности СССР, в связи с чем считается необходимым заключение советско-болгарского пакта о взаимопомощи. Ответа на эти предложения с германской стороны не последовало, поскольку Гитлер, скорее всего, на ноябрьской встрече в Берлине имел в виду чисто дезинформационные цели. Для него важно было прикрыть свои намерения, чтобы избежать советского противодействия готовящейся операции вермахта на Балканах.