Я с юности не пил лишнего, и похмелья не знал, но сейчас уже старость на пороге, и черт его знает, как эти передозы на тебя повлияют. Немало я в своей врачебной жизни видел спившихся уже в значительном возрасте людей, прежде совершенно приличных. Азиатский ген, понимаешь ли, не дремлет! Да и мало ли чего отчубучишь по пьяни, и какие кости себе и другим переломаешь! И хоть пиво я не особенно люблю, но замену им водки молодежью 21 века одобряю.
Запел дальше:
Когда я пьян, а пьян всегда я,
Ничто меня не устрашит
И никакая сила ада
Мое блаженство не смутит.
– Кстати, – опять встрял в мое заливистое пение Полярник, – твой центр видения будущего предсказывает скорое исчезновение одного из твоих друзей. Так что будь настороже – твой предсказатель видит недалеко, но никогда не ошибается.
Мое видение будущего, выраженное в детстве и подростковом периоде, блокировалось у меня после первого полового опыта с женщиной, даже имя которой я сейчас вспоминаю с некоторым трудом – шутка ли, уже больше сорока лет прошло, и мало ли у меня было с той поры таких постельных подруг.
А вот Боб нашел в этот закрытый участок моего мозга какой-то лаз, и иногда, очень кстати, предсказывал предстоящие события. И то что не я предсказываю, а он, какая в принципе разница? Как говорят хохлы, хоть черт, хоть бис, абы яйца нис!
– А кто исчезнет? Когда и где?
– Точно не знаю, картинку будто туманом заволакивает, ощущение будто морок кто-то наводит. В общем, держи ухо востро! Какой-то звук вроде плеска воды доносится, но то ли в ней купаются, то ли ее пьют, то ли льют на кого-то, ничего не разберешь.
– Н-да, не густо.
– Ну чем богаты, тем и рады!
Петь что-то расхотелось, и дальше ехали молча. Эх, какую песнь русского алкоголика порушил, инопланетный бродяга!
С Богуславом я пока решил мутным предсказанием не делиться – все равно ясности в этих видениях Полярника никакой нету. Буду сам держать ухо востро и стоять настороже.
Накатанная дорога вывела нас на пологий бережок какого-то то ли крупного ручья, то ли небольшой речушки, и ушла прямо в воду – тут видимо был брод. Прямо напротив, с другой стороны реки, она так же начиналась и уходила в неведомые дали. Никаких трудностей переправа не предвещала, никаких тревожных знаков по берегам не наблюдалось, но таинственное предсказание меня тревожило.
На всякий случай я решил проверить глубину – вдруг на ровном месте омут какой образовался, или дно может как-то невиданно заилилось, кто его знает, чего тут в Средних веках творится – не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Засосет кого из мужиков или уйкнут на невиданную глубину вместе с конями, и ищи их потом свищи! В общем, надо быть начеку, и с ухом не расслабляться. А для верности поброжу ногами по дну сам, так гораздо верней и надежней будет.
– Ждите меня тут, – скомандовал я соратникам, – как махну с того берега рукой, начинайте переправу.
– Искупаться решил? – зевнул Богуслав, наблюдая, как я раздеваюсь, – и то сказать, жарковато сегодня.
– Проверить надо! –отозвался я занудливым голосом въедливого инженера по технике безопасности, которому не свойственны никакие компромиссы.
– Да чего ж тут проверять-то? – изумился бывший воевода, – куда течет речушка-соплюшка? Не прокис ли ручей из соплей? Достойный ли в этом году разлив у имперских вод? Чудишь, Володя, из-за жары.
Действительно, здешние воды не внушали опасений. Но предсказание было сделано, а значит проверить необходимо. Пусть я выставлю себя клоуном и насмешу людей, но совесть моя будет чиста, а душа спокойна. Поэтому сжав зубы, я продолжил раздеваться.
Действительно, солнце, невзирая на ноябрь месяц, припекало изрядно, реальное глобальное потепление с 8 по 11 век, когда в Англии вырастал сочный виноград, и Гренландия действительно была Зеленой страной, многократно описанное в старинных рукописях, еще работало на всю катушку без всякого вредного влияния человеческой промышленности. Сегодня ветерок едва шевелил листву на верхушках деревьев в рощице на той стороне, и прохладней от этого не становилось.
Ваня о чем-то перехихикивался с молодой женой, и ничто не предвещало беды. Может, предсказание никаким боком и не касается этого ручья? Кто знает, кто ж знает…
А, впрочем, береженого Бог бережет, подумал я, прикрепляя одежду к седлу, и решительно шагнул в теплую воду. Рисковать не будем!
Здесь, на мелководье, речка разливалась метров на пятьдесят в ширину, а вверх и вниз по течению была гораздо уже. Подкрасться к нам никакая водная нечисть не сумеет – слишком мелко, любая русалка или водяной видны будут, вода даже до колена толком не доходит. Да и Марфа чует этих тварей, враз залает.